Криста внимательно слушала. Ей казалось, что он о чем-то умалчивает. Она уже приняла решение, что будет сопровождать его, или, возможно, она в любом случае так поступила бы, но ей пришлось поинтересоваться:
— Это все?
— Нет. Остальное я коротко перескажу вам, а в поезде добавлю подробностей, потому что ситуация значительно сложнее. Считается, что эту библию заказал Влад Колосажатель, и, по всей видимости, в ней спрятана тайна самого страшного заговора в истории, заговора, который до сих пор полностью не приведен в действие и который я якобы могу остановить, но только в том случае, если найду библию. Я знаю, что все это кажется ужасным преувеличением, но история Линкольна, которую вы, наверное, помните из газет, казалась ровно такой же, когда я услышал о ней впервые. В любом случае, у человека в номере начинался бред, и он постоянно что-то твердил о списке. Он вот-вот должен был потерять сознание, поэтому слова его я разбирал с трудом. Он кое-что рассказал о том, как Дракула сумел заказать эту библию Гутенбергу. Затем этот несчастный успел добавить кое-что еще напоследок. Во-первых, если я найду меч, то найду и библию. Во-вторых, люди, которые все это устроили, не тронут меня, пока не найдут то, что хотят, ведь они искали это много сотен лет и всякий раз оно от них ускользало. Однако ситуация сейчас непростая.
Чарльз помолчал, а затем добавил довольно растерянным тоном:
— А в-третьих, он сказал мне, что я — избранный. Наверное, к тому моменту он уже совсем бредил. Я попытаюсь расшифровать послание в поезде, но мне придется очень сильно сосредоточиться, чтобы вспомнить, что говорилось в тексте, написанном на стене моего дома. В машине я пытался кое-что вспомнить, но не вышло. Однако эту половину я изучил внимательно. Если это код, возможно, его не удастся расшифровать, пока у нас не будет полного текста.
Потянувшись к папке, Криста попросила у Чарльза разрешения посмотреть на текст. Когда тот кивнул, Криста попыталась прочесть написанное, но при таком плохом освещении блеклые буквы расплывались перед глазами. Кроме того, оставалась проблема этого чертова готического шрифта — Textualis, или как там его. Она сумела разобрать лишь: «тели, выкопали, старое прор, ичества лет, х привер, вруки».
— Что ж, хотя бы по-английски, — разочарованно произнесла Криста. — И, думаю, если мы сумеем реконструировать весь текст, это нам вряд ли особенно поможет.
Глава 29
ИЭИЧП располагался в сердце пустыни Мохаве за горной цепью Техачапи, возле Долины Смерти. Он занимал огромную площадь, частично под землей, частично над ней. Люди, знавшие о его существовании, называли его просто «Институт».
Институт включал три подразделения. В ангаре работали сто пятьдесят сотрудников, специализировавшихся в самых разных областях: профессионалы в сфере информационных технологий и коммуникаций, доктора наук в области квантовой механики, бывшие сотрудники НАСА и другие — представители почти всех известных человечеству дисциплин. Контракт каждого был строго конфиденциален. Если бы подписавший нарушил его, во всей галактике не нашлось бы места, где он смог бы спрятаться, поэтому за все пятьдесят лет существования Института никто во внешнем мире не проронил о нем ни слова. Конечно, ходили разные слухи, и некоторые люди догадывались о существовании ИЭИЧП благодаря открытиям и связанным с ними экспериментам, но это были скорее предположения, нежели знания, основанные на информации какого бы то ни было рода, даже приблизительной.
Процесс найма сотрудников отличался педантичностью и занимал много времени. Наниматели заглядывали под каждый камешек в окружении кандидата. Не оставался незамеченным ни один скелет в шкафу. На то, чтобы проверить некоторые моменты, иногда уходило по нескольку лет, но если уж администрация Института положила на кого-то глаз, то всегда вооружалась терпением и ей обязательно удавалось найти средства убеждения.
Все сотрудники были в курсе, чем занимаются, но только главы отделов знали, как скоординировать проект так, чтобы он заработал. Более того, главы каждого отдела знали только то, что им требовалось для конкретного проекта, но понятия не имели, чем заняты другие и существуют ли они вообще. На высшем уровне организации три человека координировали междисциплинарные проекты и решали, что нужно сказать и кому именно. И только одному человеку было известно обо всем, что происходило в Институте, и только он следил за всеми процессами. Это правило имело одно исключение: подземный храм.
Ангар частично располагался над землей, другая его часть уходила глубоко под землю — там проводили особые эксперименты. В центре ангара стояла консоль. На нее давали доступ для тестирования проектов. С офисным зданием ангар соединяла вереница коридоров. Оснащены были эти проходы по последнему слову техники, и система контроля там тоже была установлена самая лучшая на земле. Снизу доверху офисное пространство было иерархически разделено между начальниками отделов, тремя координаторами и главным псом Вернером Фишером. И над всеми ними стоял Мартин Иствуд, подчинявшийся одному только Богу, хотя все сомневались, что он это осознает.