— Конечно, конечно! — Он проводил ее до двери. — Прислать служанку? Фатима тебе поможет.
— Нет, спасибо. — Она улыбнулась и заставила себя погладить его по щеке. — Я скоро… Ахмед.
— Я покажу тебе дорогу.
— Нет! — Она испугалась: если Ахмед пойдет с ней — это конец. — Совсем не обязательно. Я запомнила дорогу.
— Ты уверена? — широко улыбаясь, спросил он. — А я бы не возражал заменить тебе горничную… Наверное, это было бы восхитительно.
— Ахмед, у нас очень много времени. Давай не будем торопиться.
Он не мог возразить ей. Ахмед Абиад-бей оказался на удивление покладистым, за что она была благодарна судьбе.
— Я буду ждать, моя певунья. — Он провел ладонью по груди, как человек, предвосхищающий вкусный обед. — Не задерживайся.
— Нет. Обещаю.
Ташариана быстро пошла по коридору, заставляя себя не торопиться, потому что чувствовала на себе его взгляд. Она все еще ощущала запах табака и одеколона и понимала, что, сбежит она от него или нет, его ненужные ласки навсегда останутся в ее памяти.
Заперев дверь, Ташариана сорвала с себя платье, не думая о том, что оно очень дорогое, и торопливо натянула на себя то, в чем приехала в дом министра.
Ей пришлось довольно долго провозиться с молнией на платье, потом она сунула ноги в черные туфли и схватилась за сумку, в которой не было денег, потому что госпожа Хепера совсем ничего не давала ей после бегства в Америке. Тем не менее она держала в ней на всякий случай зубную щетку и смену белья. Но самое главное — с ней была музыкальная шкатулка, которую Джейби подарил ей много лет назад. Она очень ругала себя за то, что собралась бежать, совершенно не подготовившись к побегу.
Выйдя в коридор, она пошла в сторону, противоположную той, где ее ждал министр, заодно старательно обходя парадный вход и надеясь, что задний находится там же, где и в любом доме. Ее туфли громко цокали, и она, испугавшись, сняла их.
Неожиданно она услышала женские голоса и, оглядевшись, заметила слева открытую дверь — вход в подвал. Выбора у нее не было. Она тихо закрыла дверь и, прижавшись к стене, стала ждать.
— Вы не видели мисс Хигази? — донесся до нее голос министра. — Она, кажется, исчезла.
— Нет, сэр, не видели.
Ташариана нахмурилась, проклиная нетерпение мужчины, который не может подождать и пяти минут.
— А вы никого не видели?
— Нет.
Ташариана поняла, что нельзя терять ни минуты. Ей надо было как можно скорее выбираться из дома министра, пока он не переполошил всех слуг. Не давая воли своему сердцу, она спустилась по холодной лестнице, стараясь побыстрее привыкнуть к темноте. Снаружи она слышала рокот мотора и разговор двух мужчин. В конце концов ей повезло, и она налетела на сушившееся белье — правда, рядом стояла женщина за стиральной машиной. За ней двое мужчин обсуждали, когда, наконец, загрузят машину.
Ташариана, прячась в тени, подобралась поближе, решив, что когда машина отъедет, она подбежит к окну, спрыгнет вниз и вновь получит свободу. Как она доберется до города, что будет там делать — все это потом. Сейчас ей надо было только избавиться от Ахмеда Абиад-бея. Минуты шли. Наконец мужчины бросили сигареты и потянулись за коробками, что стояли в грузовике. Они медленно носили одну коробку за другой, пока Ташариана не услышала, как кто-то бежит вниз по лестнице.
17
Ташариана спряталась за большой корзиной с бельем, стараясь нагнуться как можно ниже.
— Навал! — крикнул прачке невысокий толстый мужчина.
Она продолжала работать, не слыша его.
— Навал! — крикнул он громче, проходя мимо корзины, за которой сидела Ташариана.
Прачка подняла голову. Мужчины, загружавшие машину, тоже подошли поближе, когда толстяк сказал, что исчезла приятельница хозяина, мисс Хигази. Хозяин подозревает какую-то хитрость и хочет удостовериться, что мисс в безопасности.
Все сбились в кружок, горячо обсуждая происшествие, и Ташариана поняла, что ее час пробил. Пробравшись мимо ящиков и корзин, она уже была возле окна, как увидела двух мужчин, шедших мимо. Если бы она прыгнула, они бы заметили ее; если бы она вернулась на свое место, ее увидели бы прачка и грузчики.
Ташариана взяла в одну руку туфли, в другую — сумку, скользнула в грузовик, пробралась между коробками и, устроив себе подобие гнездышка, стала ждать.
Снаружи кто-то бегал и кричал — вероятно, министр поставил весь дом на ноги, а Ташариана закрыла глаза, надеясь, что никому не придет в голову разгружать всю машину.
Ей повезло. Через десять минут мужчины забрались в кабину и выехали за ворота…
Машина шла, набирая скорость. Ташариана расслабилась, и в голове у нее вдруг стало пусто-пусто… Ей было все равно, куда едет грузовик, главное — чтобы подальше от Ахмед-бея и госпожи Хеперы. Она решила, что сделает все, лишь бы не расстаться со вновь завоеванной свободой.
Луксор. Египет. Сегодня.
Карисса крепко спала, когда почувствовала, что кто-то трясет ее за плечи, но так как даже во сне ее не покидал страх за дочь, проснулась она быстро.
— Джордж?
— Саида! — Парень наклонил над ней испуганное лицо. — Скорее! Хозяин ранен.
— Ранен?!
— Да. Он с кем-то дрался, саида!
— Серьезно ранен?
— Его побили, саида. Он вернулся сам, но выглядит плохо.
Карисса вскочила на ноги, не давая воли своим чувствам, торопливо подхватила шкатулку и побежала в дом следом за Джорджем. Казалось, страх за Ашериса придал ей силы.
— Где он?
— Айша приготовила ему ванну, саида.
— Спасибо.
Она оставила шкатулку на столе и побежала в спальню Ашериса.
Когда она открыла дверь, он как раз залезал в ванну и обернулся. При виде мужа у нее перехватило дыхание: все тело его в синяках, глаз подбит, правая щека в крови, губы тоже разбиты.
— Ашерис, как это случилось?!
Кривясь, он сел в ванну.
— Наткнулся на ночного сторожа.
— Это он, да?
— Он и еще пять сподвижников.
— Зачем так много сторожей?
Она стояла на коленях возле ванны, не в силах прийти в себя от того, что увидела.
— Они спрятали Джулию. Увы, я ее не нашел.
— Никаких следов?
— Никаких.
Она погладила его по голове.
— Я сейчас вернусь. Принесу кусочек мяса, чтобы твой глаз не опух еще больше.
— Кусочек мяса?
— Ну да.
Она бросилась на кухню, чувствуя, как к ней потихоньку возвращаются силы. По дороге обратно она заглянула в библиотеку и налила Ашерису стакан бренди. С каждым шагом ей все отчетливее виделось лицо Джулии, и опять ее охватила ярость. Как они будут жить, не зная, что с их малышкой?!
Карисса подала Ашерису бренди, подождала, пока он выпьет, потом осторожно положила кусочек мяса на глаз. Она услышала, как Ашерис вздохнул.
— Спасибо, — тихо проговорил он. Некоторое время они молчали, потом он открыл неповрежденный глаз и посмотрел на нее. Наверное, на ее лице отразилась вся мука сердца, потому что он накрыл руку жены мокрой ладонью. — Мне жаль, что я вернулся к тебе с синяками, а не с добрыми вестями.
Она кивнула, изо всех сил сдерживая слезы. Ашерис погладил ее по щеке.
— Не расстраивайся так. С Джулией все будет в порядке. Раньше молодых жриц никто не обижал. Наверное, теперь тоже.
— Это если ее увезли служительницы Сахмет…
— А кто же еще?
— Кто угодно! Обычные негодяи, торгующие девочками…
— Нет! Это священнослужительницы. Иначе зачем им родинка?
— Наверное, ты прав… Осталось только узнать, где они ее прячут.
— В школе. Там слишком много охраны. Но вполне возможно, что сейчас ее уже увезли оттуда — они же понимают, что я вернусь. Почему бы и не с полицией?
— Значит, надо ждать до утра?
— Да. Ничего не поделаешь, Карисса.
Далеко за полночь Карисса лежала в кровати без сна и прислушивалась к дыханию Ашериса. Он попросил ее остаться с ним, и она с радостью согласилась, однако у него так болело все тело, что ни о каких объятиях и речи быть не могло. Она даже поцеловать его не могла. Так она и лежала, боясь за него, боясь за Джулию и проклиная себя за то, что навлекла несчастье на любимых людей.