Все-таки не сдержалась. Увидев его очнувшегося, услышав размеренный стук его сердца, ощутив родное тепло… Облегчение и горечь утраты стали невыносимыми.
— Не думай об этом. — Райан коснулся сухими горячими губами моего лба.
— Знаешь, я, кажется, понимаю, что чувствовали вы, когда умерла я. Мне так… горько. Мы не смогли помочь. Сэна сделала все, чтобы спасти Ару жизнь, но все равно… — Мои пальцы вцепились в его рубаху. — И я теперь даже не смогу извиниться.
— Он простил бы нас, птичка.
Мы замолчали.
Друзья, спасшие мне жизнь, погибли. А последнее, что осталось от них — воспоминания о нашей ссоре. До чего же глупо.
Райан обнял меня крепче. Уткнулся носом в волосы, не торопил. Ждал.
Уверена, что и ему было больно. Арестей, несмотря ни на что, был его лучшим другом. Пусть они по-разному смотрели на мир, но все-таки прекрасно друг друга дополняли. А Сэна… С ней Райан был знаком дольше, чем мы. Смелая и независимая волчица, на которую можно было положиться, которая всегда подставляла плечо и прикрывала спину. Мне хватило проведенного вместе времени, чтобы не остаться равнодушной к ее смерти.
Мы полежали так еще немного, но потом я все же отстранилась. Райан стер пальцами мокрые дорожки с моих щек, уничтожая следы мимолетной слабости. Тихо вздохнул.
Мурро в комнате уже не было. Незаметно улизнул, решив оставить нас с Райаном наедине.
— Нам в любом случае нужно добраться до Кахраша. Хираз сказал, что в тебе застряли осколки белой магии, которые надо извлечь, — тихо произнесла я.
— Тебе с Мурро нет нужды гнаться за зульфийцами. Возвращайтесь в Элларию. Я найду их сам, — произнес некромант.
— Нет. Мы едем с тобой, и это не обсуждается. Тебя одного я точно не оставлю.
— Мадена, ты же понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах мы можем не вернуться вообще? — вкрадчиво спросил Райан, поднимая на меня внимательные глаза.
— Когда меня это останавливало? — с вызовом ответила я. — Теперь мы просто обязаны покончить с зульфийцами. Гибель Ара и Сэны не должна быть напрасной.
— И все там ляжем, да?
— Это лучше, чем бросить все на полпути и всю жизнь мучиться от угрызений совести.
Некромант на какое-то время замолчал, задумчиво разглядывая мое лицо, но потом все же кивнул, соглашаясь.
— В тебе тоже есть осколки, — добавил он.
— С чего ты взял?
— Я чувствую их. У меня по телу разбросаны, у тебя — на спине.
— Видимо, когда тот маг атаковал…
— Я не планирую их убирать, птичка, — удивил меня Райан. — Они не смертельны.
— Но приносят неудобства. Я думала, что боль в спине пройдет, но, если это осколки… Вечно хочешь страдать от их воздействия? — непонимающе нахмурилась я.
— Пускай. Тебе можем убрать, как окажемся в городе.
Некоторое время я молчала, размышляя над его словами. Решение было очень странным и каким-то нелогичным, нехарактерным для Райана.
А потом меня осенило.
— Это в память о случившемся? — Он не ответил, и я лишь уверилась в собственной догадке. — Тогда тоже отказываюсь.
— Тебе не обязательно…
— Я сама решила. Это очень глупо, но все же пусть будет так.
Райан лишь кивнул, не став спорить.
Не смертельное, но неприятное ощущение станет нашим вечным спутником. Осколки останутся в телах в память о тех, чьи жизни были загублены зульфийцами.
«Проснись».
«Ну же, вставай».
«Да встань ты уже!» — прогремел в моей голове голос Зульфагара.
Я резко подскочила на лавке, на которой спала. Распахнула глаза, готовая почти к любой ситуации, но увидела лишь темноту.
За окном была ночь. Занавески на окнах не пропускали свет и потому в комнате стояла непроглядная тьма. У противоположной стены на такой же лавке сопел Мурро, а в соседних комнатах слышались тихий храп Хасар и хриплое дыхание Райана. Вокруг было тихо. Все спали.
«Какого грохта?!» — возмутилась я про себя.
«Выйди на улицу. Я, наконец, почуял разлом».
«Ты серьезно? А до утра это никак…»
«Не я в магии нуждаюсь, — ядовито отозвался Зульфагар, перебивая. — Бери, пока дают».
Я тихо вздохнула и послушно отправилась наружу. Прикрыла за собой скрипучую дверь и, зябко ежась, уставилась на безмятежный горизонт.
— Ну и?
«Глаза открой. На севере».
Одна из дальних гор, ничем до этого не примечательная, сейчас выделялась на фоне остальных. Над ней сошлись солнце и полная луна. Дневное светило тускло сияло справа от пика, а ночное — слева.