— Дело… любовное? — с гримасой спросил Раво.
— Любовное, да.
— Я не сомневался в этом… Эх, это будет не так-то легко!
Лейтенант испустил новый вздох и осушил стакан с вином.
— Но друзья всегда друзья, — грустно произнес он, — в кого вы влюблены, капитан? Я спрашиваю только так, для вида, потому что очень хорошо знаю… Так в кого же вы так сильно влюбились, капитан Вернейль?
— Я люблю самую прекрасную, самую грациозную, самую милую девушку этих гор…
— Так, так, — проворчал Раво. — И ты, Арман, ты также любим в свою очередь? Любим горячо?
— Страстно, хотел ты сказать? Да, друг мой.
— Ну кончено, — сказал лейтенант с трагическим видом, — надо покориться… Право, Вернейль, я не могу не признаться, что ты дьявольски счастлив. Я знаю твою принцессу, и признаюсь…
— Ты ее знаешь? — спросил Арман, вздрогнув.
— Ведь это дочь протестантского пастора, которая живет в этой деревне? Я с самого начала подумал, что это так, слыша, как ее хорошенькие губки произносили твое имя. Какой у вас хороший вкус, капитан! Вот это женщина, не то что эти французские или итальянские куклы, которые разбиваются, стоит только к ним прикоснуться! Какой славный кусочек эта девушка с ее пухлыми розовыми щеками и русыми косами, которые падают до земли! Да, пусть возьмет меня ад! Я стал бы оспаривать ее у кого бы то ни было, пусть меня изрубят на тридцать шесть тысяч кусков! Да, ради этого милого создания я согласился бы солить капусту и пить только молочко весь остаток своих дней. Ну и наделал бы я дел, стал бы рубиться с четырьмя десятками моих лучших друзей, исключая тебя… Но… куда ни шло! Тысяча громов!
— Что это, Раво, взбрело тебе на ум? — спросил Вернейль. — Я не говорил тебе о дочери пастора, и не помню, чтобы произносил имя Клодины.
— Как! Так это не та, которая… которая…
— Это не та, которую я люблю.
Раво опрокинул стол с бутылками и стаканами, которыми он был загроможден и, бросившись на шею Арману, принялся душить его в объятиях.
— Друг мой Вернейль, ты мой благодетель, мой спаситель, я соглашусь быть убитым за тебя. Но ты и правда отказываешься от маленькой швейцарки? Ты уступаешь ее мне без задней мысли? Потому что, если ты ее не любишь, а она любит тебя, да, я тебя знаю, ты не допустишь, чтобы человек умер от тоски!
— Раво, ты ошибаешься, эта молодая девушка видела меня всего одну минуту. Ты принял за любовь простое участие… Что до меня, я никогда не буду любить другой женщины, кроме моей Галатеи.
— Галатеи? — повторил лейтенант. — Это романическое имя напоминает мне сентиментальный роман. Но где скрывается эта удивительная особа, которая могла так изменить моего веселого друга Вернейля?
— Недалеко отсюда, в одном чудесном месте, где природа рассыпала все свои красоты и все свои сокровища, — ответил Арман, предаваясь очарованию своих воспоминаний. — Это одновременно восхитительная деревня и волшебный сад. Воды там чище, небо голубее, цветы душистее, там царит вечная весна. И там-то я и провел несколько упоительных дней. Это был постоянный праздник. Прекрасные молодые люди и очаровательные пастушки, долгие мечтания на зеленой траве, под шум водопадов, поцелуи украдкой под тенью деревьев, нежные разговоры при свете луны, под цветущим померанцевым деревом… Я мог бы остаться в этом земном раю, но, как некогда Адам, был выгнан оттуда, и менее счастливый, чем Адам, не мог увести с собой моей Евы!
Между тем как Арман предавался этим поэтическим жалобам, лейтенант Раво смотрел на него с изумлением.
— Арман Вернейль, — произнес он с опаской, — там, в Альбийском бою, вас случайно не ранили в голову?
— Кажется, нет, — ответил Арман рассеянно, не замечая насмешливых ноток в голосе лейтенанта.
— В самом деле? А я, право, думал… Черт!.. — Помолчав с минуту, Раво сказал: — Ты говорил об услуге, которую я мог бы тебе оказать…
— Да, да, — оживился Арман, — я и забыл… Ты командуешь здесь один, не так ли, Раво?
— Да, потому что капитан Дюран вытребован в главный штаб для секретного поручения. Но почему ты спрашиваешь?
— Вот что: собери всех солдат, свободных от караула, и расставь их на всех дорогах и тропинках близ места, которое называется Потерянной Долиной. Они будут наблюдать за дорогами, и если увидят особ, приметы которых я опишу, то пусть проводят их в один из лучших домов деревни и дождутся там нашего возвращения.
— Что это за люди?
— Девушка и молодой человек, может быть, вместе, а может быть, и порознь… У молодого человека одежда темного цвета, черные шелковые панталоны, шляпа с широкими полями и напудренные волосы, на девушке костюм пастушки, как их изображали во времена Людовика XV, корсаж и юбка атласные, маленькая соломенная шляпка, браслеты и серьги из жемчуга и кораллов… Но легче всего узнать ее по красоте, подобной которой нет в целой Европе.