Проделав около двух третей пути, друзья остановились на карнизе, поросшем мхом и папоротником, чтобы отдохнуть с минуту. Раво дышал, как рыба, вытащенная из воды. Арман тоже задыхался, со лба у него струился пот. Ни тот, ни другой не мог выговорить ни слова.
Во время этой короткой передышки Арман увидел какую-то блестящую вещицу в двух шагах от себя. Он протянул руку и поднял серебряную пряжку от башмака.
— Лизандр уже прошел здесь! — закричал он в волнении, — я узнаю эту пряжку, она принадлежала ему! Посмотри, Раво, неужели ты все еще сомневаешься?
— Эта пряжка могла быть потеряна каким-нибудь охотником.
— В таком случае он потерял ее всего несколько часов назад, потому что серебро еще не успело потускнеть. Значит, Лизандр уже достиг деревни… Как же мы его не встретили?
— Уж я, право, не знаю, — ответил Раво, отворачиваясь, потому что один только взгляд на скалу вызывал у него головокружение. — Но если тот, кого мы ищем, ушел, то и нам ничего больше не остается, как вернуться.
— Лизандр действительно ушел из Потерянной Долины, я в этом не сомневаюсь, но Галатея… Вряд ли она могла пройти по этой опасной дороге. Значит, Галатея еще пленница Филемона.
— Что же делать? Не надеешься же ты провести ее по этим неприступным высотам?
— Увы, надо будет поискать другое средство освободить ее… Я думаю, что в эту минуту Галатея, должно быть, в отчаянии. Мое странное исчезновение, уход Лизандра нанесли ей, несомненно, страшный удар. Теперь она обвиняет меня в неблагодарности, проклинает меня… Если бы только я мог увидеть ее, сказать, что не оставил ее, что хочу ее освободить! Сейчас она выводит свое стадо на луг Анемонов. С этого места легко различить белую скалу, на которой мы находимся. Раво, давай дойдем до вершины, и я обещаю тебе отказаться от попыток проникнуть в Потерянную Долину, не поговорив с Лизандром, которого мы найдем, без сомнения, в Розентале.
Лейтенант Раво, в эту минуту внимательно наблюдавший за тем, что происходило в равнине, расстилавшейся внизу перед ними, с силой сжал руку Армана.
— Вернейль, — взволнованно произнес он, — не можешь ли ты объяснить мне, что происходит вон там, за деревьями, на берегу Цюрихского озера?
Арман повернул голову в указанном направлении. Он увидел двигавшуюся массу, которая тянулась, как пустынный караван, по узким дорогам.
— Без сомнения, — ответил он спокойно, — это идет корпус армии.
— И ты говоришь об этом так равнодушно? Мне кажется… Посмотрим однако же… Что это за корпус и какое, предположительно, его назначение?
— Тебе, как и мне, легко узнать белые мундиры австрийцев и зеленые — русских… Дивизия состоит из кавалерии и, может быть, артиллерии, судя по виду повозок. Что касается направления, то, очевидно, она двигается к Розенталю.
— Именно так! И эти предосторожности, которые я счел нужным принять, были вдохновением свыше… Ну, теперь не время заниматься вздором и любовными сумасбродствами. К черту пастухов и пастушек! Вернемся в Розенталь. Неприятель силен, но и шестьдесят вторая полубригада состоит не из новобранцев. Занимая позицию в домах, наши стрелки не одного австрийца уложат, прежде чем дойдет дело до штыка… Ну же, Арман, опомнись! Ты храбрый солдат, а не томный вздыхатель. На врага, черт возьми! Твое присутствие удвоит жар наших солдат, мы разобьем эту дивизию! Пусть изжарят меня, как рождественскую колбасу, если мы не разобьем ее!
— Всего лишь четверть часа, Раво, — с тоской в голосе откликнулся Вернейль. — Я прошу у тебя только четверть часа!
И, не дожидаясь ответа, он снова принялся ползти вверх.
— Вернейль, — закричал Раво, перемежая призывы с ругательствами. — Нет, клянусь небом, этот несчастный убьет себя! Не торопись, да не торопись же, если уж тебе непременно нужно добраться до этой ужасной вершины! Если я его оставлю в эту минуту, — прошептал он, — бедняга убьется. Опять же, раньше чем через час сражение не начнется, а сержант принял все меры, необходимые для защиты. Что делать, видно, придется следовать за этим безумцем, было бы бесчестным вернуться без него.
Он стал кричать Арману, чтобы тот подождал его, но Вернейль будто и не слышал, торопливо карабкаясь на скалу. Лейтенант, подвигавшийся вперед с большой осторожностью, был еще далеко позади, когда Арман достиг вершины скалы.
Впрочем, скоро Раво остановился, чтоб посмотреть на передвижение неприятеля. Корпус делился на две части. Одна, более значительная, состоявшая из кавалерии, продолжала идти по дороге к Розенталю, другая, состоявшая из пехоты, тянулась чуть в стороне, ближе к жилищу Гильйома, как будто намереваясь обойти Потерянную Долину.