– Пригнись, – прошипел Малкольм и быстро развернулся спиной к массивным деревянным дверям, загораживая спутницу.
Джейн выглянула у него из-за руки как раз вовремя, чтобы заметить высокую элегантную фигуру Линн Доран, которая царственно усаживалась в легковой автомобиль. Сегодня на ней был серый пиджак с норковым воротником, который удачно оттенял блестящие каштановые волосы. В заднем окне мелькнули темно-золотистые локоны Аннетт, и автомобиль заскользил прочь.
Джейн высвободилась из хватки Малкольма, который до сих пор сжимал ее за плечи, и остановила такси прежде, чем испугалась своей смелости.
– Мы на себя не похожи, – успокоила она мужчину, ныряя на заднее сиденье. – Нужно просто за ними проследить и дождаться, пока они разделятся.
К несчастью, мать и дочь даже не думали разлучаться. Джейн опасалась, что они направляются на поздний завтрак – длительное и чрезвычайно неудобное для шпионажа мероприятие, учитывая, что ее желудок был до отказа набит фастфудом. Однако через час выяснилось, что «Bendel» годится для слежки еще меньше. Похоже, Дораны вознамерились торчать в магазине до тех пор, пока не перенюхают все флаконы с духами до единого.
– Думаю, тебе не помешала бы такая штука, – весело заметил Малкольм, проводя по щеке Джейн пуховкой в ретро-стиле.
Девушка содрогнулась от чиха прежде, чем успела придумать остроумный ответ. Продавщица в черной форме смерила их долгим взглядом, и мужчина с виноватым видом вернул пуховку на место.
– Они идут наверх, – Джейн поспешно отвернулась от винтовой лестницы и изобразила бурный интерес к стенду с сотнями едва различимых оттенков Laura Mercier. – Понятия не имею, «лето» я теперь или «зима», – мрачно добавила девушка, мысленно считая ступеньки. Наконец Линн и Аннетт добрались до второго этажа, и Джейн вздохнула свободнее.
– А там меньше хлама? – уныло поинтересовался Малкольм, вытягивая шею. Мать с дочерью провели на первом этаже почти час. Щебечущая между стендами толпа служила отличным прикрытием, но у Джейн от энергичной музыки уже начала болеть голова, а Малкольм выглядел даже еще более измученным.
– Не надейся, – отрезала девушка, хотя он наверняка понимал это и сам. – Слушай, мы уже замаскировались. Глупо сдаваться сейчас. К тому же в здании есть ателье – может, они еще разделятся.
– Или будут ходить весь день под ручку, укрепляя родственные узы, – пробурчал Малкольм. – Кстати, а что случится, если я подстригу эти волосы? Мои тоже укоротятся? Или парикмахер вообще не сможет их коснуться, потому что они не насто…
– Пошли, – перебила Джейн. Лестница опустела, и она нигде не могла заметить признаков Линн или Аннетт. – Нельзя упускать их из виду.
Малкольм что-то недовольно пробормотал, но Джейн решила не обращать на него внимания. «Просто шпионаж – не его конек, – снисходительно напомнила она себе. – И лучше бы ему никогда не становиться моим…» Малкольм променял безоблачное существование светского льва на полную опасностей неопределенность – лишь потому, что не мог поступить иначе. Было бы слишком жестоко требовать от него еще и наслаждаться этой новой жизнью в бегах.
«Похоже, наслаждаются здесь только двое», – мрачно подумала Джейн, завидев впереди знакомую каштановую шевелюру и рядом с ней вторую, светлую. Аннетт. Строгий яблочно-зеленый костюм от Diorбыл ей немного не по возрасту: видимо, дочь изо всех сил копировала стиль матери. Сейчас младшая Доран осторожно прилаживала к растрепанным волосам инкрустированный самоцветами гребень. В позе Линн, которая наклонилась помочь дочери, читалась такая забота, что Джейн на секунду забыла об осторожности. Темные глаза свекрови мазнули по ее лицу, и девушка окаменела.
Не успела она решить, что делать дальше, как перед ней вырос Малкольм и приложил к ее испуганному лицу блестящую карнавальную маску.
– Мы в двух сотнях ярдов, – напомнил он спокойно, – и под прикрытием.
– Она узнала меня под личиной Эллы, – прошептала Джейн. – До сих пор не могу понять, как.
Оставаться посреди прохода было неуютно, и девушка увлекла спутника к огромным окнам, украшавшим фасад магазина. Судя по смутным университетским воспоминаниям, они принадлежали руке самого Лалика. В иных обстоятельствах Джейн не преминула бы отдать дань уважения прославленному мастеру, но сейчас ее мысли были заняты другим. Как бы я ни старалась, она занимается магией гораздо дольше. Сравнение было настолько не в пользу Джейн, что вызывало отчаяние. Возможно, Эллу выдал Чарльз. Или она сама скомпрометировала себя каким-то словом или жестом. А может, Хасина действительно владела особыми чарами, о которых Джейн никогда не слышала и, скорее всего, не услышит до конца своих дней. Неужели ни одна ведьма не может рассчитывать на спокойную жизнь, пока этот вурдалак не успокоится?