– А вы являетесь ко мне в своем обличье?
Гиэ только мягко улыбнулся, но продолжал просто смотреть на меня. А Нэйя недоуменно свела брови, поводила глазами, а потом догадливо кивнула, и ее лицо посветлело, и все морщинки на лбу разгладились.
– Конечно же, мы представляем собой то, что ты и видишь. Мы не умеем менять форму. Мы не оборотни…
«Оборотни?! Значило ли это, что здесь они есть?!»
–…из тех легенд, что есть на Земле,– закончила она.
– А какие существа населяют вашу планету?
– Разные… Ты еще увидишь их,– ответил Гиэ.
– Драконы?– вкрадчиво спросила я.
– Что?!– прыснула от смеха Нэйя, и Гиэ едва сдержался.
Я смутилась от их реакции. Глупые фантазии! Но, в конце концов, если они и были теми, за кого себя выдавали, то почему я должна была реагировать адекватно их ожиданиям? Я ничего не знала об их планете, о них самих. Бог знает, что мог представлять собой мир за пределами этой палаты «номер шесть».
Я подняла руки к лицу, раскрыла ладони перед глазами и стала сосредоточенно их рассматривать. Все линии были на месте, кровеносные сосуды все так же голубыми ниточками просвечивали сквозь смуглую кожу, по-прежнему по пять пальцев на каждой руке, отсутствовало лишь две родинки на правой ладони…
«Паранойя! Я ничего этим не добьюсь. Надо прекращать весь этот балаган. Воображение может завести в немыслимые дали. Сознание явно протестует против идеи психического нарушения. Я совершенно адекватна и чувствую это всем своим существом! В конце концов, достоверным источником понимания всегда было опытное наблюдение. Если ни одна другая причина не подходит, то надо обратиться к самой очевидной! А это значит, что меня похитили инопланетяне, как бы нелепо это ни звучало! Но пока мне никто не угрожает, нужно взять себя в руки и собраться».
– Хочу тебя заверить, что твое психическое здоровье не нарушено,– тихо заметил Гиэ, прервав долгую паузу и мой внутренний диалог.
В затылке потяжелело. Кожа на руках стала гусиной. Легкий озноб пробежал по телу. Я с недоверием и пренебрежением подняла глаза на Гиэ.
Но вообще, где-то за шторкой сознания было горько и смешно оттого, что я пыталась выявить в себе признаки сумасшествия. Разве больной человек может отследить это самостоятельно?
«А если я не больна, то, что могу поделать? Забиться в угол или проявить активность и хотя бы что-то сделать для выхода из лабиринта страха. И ведь активность не предполагает смирение и принятие, что бы мне тут ни было предложено? Все, что сейчас остается,– это наблюдать и делать выводы, доступные для моего понимания. Остается держаться плана «во-вторых»! Ну, а дальше – по обстоятельствам…»
Все же я поддалась импульсивности и сомнениям и задала вопрос:
– Гиэ, а все то, что вы мне рассказали, может быть галлюцинацией? В смысле, я могу бредить, как вы думаете? И скоро все закончится, и я приду в себя…
«Интересно, что он ответит на это. Будет продолжать убеждать, что я не больна или наоборот?»
Мурашки на коже стали еще чувствительнее. Что такое находилось в воздухе, что я ощущала это статическое электричество? Все время хотелось погладить себя по плечам и рукам, но боялась, что если прикоснусь к одежде, то та затрещит, а меня ударит током.
– Сейчас твое представление о том, что происходит, не согласуется с твоими знаниями, и пока выглядит, как набор фантастических картинок…
«Ох, вы и не представляете, какие у меня «фантастические картинки» пляшут в голове!»– с внутренней досадой усмехнулась я.
– Я полагаю, нам пора перейти на следующий уровень адаптации. Ты бы этого хотела?
– Чего именно?
– Подключить к мыслеформам зрительные образы, а затем и тактильные ощущения.
– Не могли бы вы пояснить?– попросила я, уже смутно догадываясь, что он имеет в виду.
Внутри все сжалось в тугой комок. Я почти ощущала его твердость и тяжесть.
– Вы хотите вывести меня из палаты?!– с последним словом голос потерял силу, и получилось только шевеление губами.
– Ты здесь не пленница,– улыбнулся Гиэ, но я боялась принимать его улыбку за добрую.– Я покажу тебе то, во что твой разум боится поверить. Ты все почувствуешь сама.
– Ты увидишь, как мы живем, наши культуру и быт,– добавила Нэйя.
«А что, если они хотят меня вывести отсюда и что-то со мной сделать?!»– пришла паническая мысль, и в защитной реакции я скрестила руки на груди.
– Не запугивай себя еще сильнее своими фантазиями,– сказал Гиэ.
Глаза расширились. А потом резко сузились от неожиданной догадки, врезавшейся в мозг, как сверло: «Он знает, о чем я думаю!» Я сложила в уме все его слова и ответы, сказанные ранее, – он точно знал, о чем я думаю! Как такое может быть?!