Митч на цыпочках миновал кухню и подошел к двери, ведущей в офис дока. Только сегодня днем он сидел в этой кухне и доедал второй кусок вишневого пирога, испеченного миссис Рейнолдс, в то время как за стеной работал отец Эбби. Ему вдруг показалось, что с тех пор прошла целая вечность, а не какие-то несколько часов.
Доктор Рейнолдс придерживался старомодной традиции, согласно которой клиника находилась при доме, а не в центре города. Митч в полной темноте прошел по коридору, соединяющему дом с небольшой пристройкой, сделанной еще до его рождения. Неслышно ступая босыми ногами по паркету, он пересек комнату ожидания, регистратуру и процедурную и очутился в небольшом холле с пятью дверями: в кабинет дока, в две комнаты первичного осмотра, в ванную и в большую кладовую с медикаментами.
Если объяснить, что он делает в чужом доме ночью, представлялось весьма затруднительным, то ответить, что он делает в его медицинской части, было и вовсе невозможно.
«Да я тут просто краду амфетамины. А в чем, собственно, дело, док?»
Митч толкнул дверь кладовой и вознес молитву богу юных девственников. Но, немного подумав, понял, что этому богу вряд ли хочется терять своих лучших апостолов.
При этой мысли колени Митча дрогнули, и он с трудом удержался на ногах.
Когда телефон разразился звонком, напомнившим Митчу рев сирены, предупреждающей о приближении торнадо, он подскочил, как будто доктор ткнул его иглой в задницу.
В течение нескольких блаженных мгновений из комнаты родителей не доносилось ни малейшего шума. Эбби даже позволила себе подумать, что им с Митчем по-прежнему ничего не угрожает. Но затем она услышала, как их дверь тихонько отворилась, и ее сердце оборвалось, а затем понеслось вскачь. Ее отец почти бежал по коридору, направляясь к лестнице. Она закрыла лицо руками. Отец старался не шуметь, но его шаги звучали достаточно отчетливо. Быть может, Митч их услышит и успеет спрятаться…
Необходимость предостеречь Митча подбросила ее на постели. Она бросилась к двери.
— Папа! — крикнула она. — Что случилось?
Он оглянулся на нее, и то только ради того, чтобы прошептать:
— Тс-с-с… Спи давай.
— У кого-то начались роды? Надеюсь, никто не разбился на скользкой дороге?
На этот раз отец не стал утруждать себя ответом и начал спускаться по лестнице.
Эбби вернулась в постель. По крайней мере, она попыталась предупредить Митча. Он не мог не услышать ее голос.
Едва дыша от напряжения, Эбби зажмурилась и снова начала молиться: «Пожалуйста…»
Даже сквозь закрытые веки она увидела свет и поспешила открыть глаза. Поняв, что его источником служат фары приближающейся к дому машины, Эбби поняла, что свой шанс они упустили. Единственное, что ее радовало, — ничто не указывало на то, что папа обнаружил Митча. Должно быть, он где-то спрятался. Хотя, с другой стороны, он мог уже на всех парах мчаться домой.
Нет, только не это! В метель, босиком и без куртки…
Эбби уставилась в потолок. Ей давно не было так плохо. Разочарование, ярость, грусть, страх, беспокойство за Митча, чувство вины как перед ним, так и перед родителями… Все эти отвратительные чувства навалились на нее одновременно.
Неужели любовь не может быть хоть немного проще?
Митч нырнул в темную кладовку за секунду до того, как отец Эбби распахнул дверь, ведущую из кухни в пристройку. Фары приближающегося автомобиля залили темные комнаты светом. На несколько мгновений Митч замер, пытаясь перевести дыхание, чтобы никто не услышал его судорожных вздохов. Донесшийся со стороны лестницы крик Эбби не на шутку его перепугал. Темноту кладовой рассек узкий длинный луч света. Опасаясь излишнего шума, Митч не рискнул плотно прикрыть за собой дверь и теперь терзался опасениями, что это привлечет внимание дока.
«Господи! — думал он. — А вдруг ему понадобятся какие-нибудь медикаменты?»
Он лихорадочно озирался по сторонам, но его окружали лишь открытые полки, включая и ту, на которой стояла коробка с презервативами. Все это выглядело дурной шуткой. Ха-ха, не сегодня, сосунок!