Рекс на несколько минут задержался во дворе, чтобы коротко рассказать Митчу и Джеффу все, что ему было известно об убийстве Квентина Рейнолдса.
— Можно поднять пистолет? — поинтересовался по-прежнему саркастически настроенный Джефф.
— Я сам подниму, — отрезал Рекс. — Идите в дом.
Прежде чем последовать за братьями Ньюкист, Рекс обернулся к потрясенно наблюдавшим за разыгравшейся сиеной заместителям и распорядился, чтобы они возвращались в дом Рейнолдсов и продолжили заниматься убийством дока.
Все устроились в гостиной, рассевшись на диванах и стульях. Центральное место занял Натан, расположившийся в кожаном кресле в центре комнаты перед телевизором. Винтовку он поставил на пол, прислонив ствол к спинке кресла. Пистолет судьи лежал на столе в кухне. Пистолет самого Рекса пока оставался в кобуре, которую он на всякий случай продолжал придерживать рукой.
Эбби постаралась занять место как можно дальше от Митча и свернулась клубочком под боком у Верны на одном из длинных диванов. В детстве Рекс и Митч часто по воскресеньям валялись на этом диване и смотрели по телевизору футбол.
Хотя Натан занял центральное место, ведущую роль взял на себя Рекс.
— Ну хорошо, Митч, а теперь расскажи, зачем ты сюда приехал.
— Вот именно, — хриплым от волнения голосом поддержал его отец. — Что, по-твоему, я должен знать?
Митч покачал головой.
— Док тоже все отрицал.
— Что он отрицал? — поинтересовался Рекс.
— В ночь, когда умерла Сара, — заговорил Митч, не сводя глаз с Натана, — я случайно оказался в кабинете дока. Я услышал шаги, спрятался и увидел, как Натан и Патрик занесли умершую девушку в дом. Натан, я видел, как док поступил с ее телом. Так что мне известно то, что вы намеренно скрыли ее личность.
По лицу Натана Шелленбергера было видно, что он потрясен до глубины души.
Верна не сводила глаз с мужа, а Эбби во все глаза смотрела на Митча.
— О боже! — прошептал Митч, потрясенный не меньше старого шерифа. — Значит, то, что сказал мне док, правда? Ни вы, ни он ничего не знали? Вы не знали, что я был там и видел вас?
Натан покачал головой. Казалось, он лишился дара речи.
— Вы скрыли ее личность? — спросил Рекс, делая шаг к отцу. — Папа? О чем он говорит?
Верна Шелленбергер сидела на диване, продолжая обнимать Эбби, когда внезапно вспомнила об обещании, которое дала Деве… то есть Саре Фрэнсис… Она пообещала отплатить ей добром за добро, если Сара избавит Натана от страданий. Сейчас он тоже страдал, только боль была иного свойства. Верна знала, что пора избавить его от нее, и существует лишь один способ сделать это.
— Натан, — заявила она тем же решительным тоном, которым приглашала всю компанию в дом, — хватит тайн, нам давно пора это обсудить. Начнем с тебя. — Понизив голос, она сдавленно, борясь с подступившими слезами, добавила: — Сделай это ради Сары. Прошу тебя, Натан, ради Сары!
И Натан заговорил. Он говорил медленно, как будто необходимые для этого усилия были гораздо мучительнее, чем терзавший его артрит. Сначала он рассказал им все, что помнил о той ночи, когда он с сыновьями нашел в занесенном снегом поле тело мертвой девушки. А потом то, что знал только со слов Квентина Рейнолдса, семнадцать лет назад поведавшего ему эту историю.
Глава 40
22 января 1987 года
Вечером 22 января 1987 года у дока на приеме сидел Рон Бак. Старик обратился к врачу по поводу инфекции внутреннего уха. Неожиданно в кабинет заглянула медсестра.
— Док, вас к телефону. С нами хочет поговорить судья Ньюкист. Он говорит, это очень срочно.
Поднявшись с вращающегося табурета, Квентин приказал пациенту никуда не уходить и поспешил к двери.
Старик сидел со склоненной к плечу головой, ожидая, пока лекарство просочится в слуховой канал. В ответ на слова врача он громко фыркнул и сказал ему вдогонку:
— Вы заранее позаботились о том, чтобы я никуда не ушел, док.
Квентин взял трубку на аппарате в смотровой комнате.
— Что стряслось? — не здороваясь, спросил он.
Ему в ухо загудел низкий голос его самого старого друга. Они с Томом дружили с раннего детства.
— Квентин, необходимо, чтобы ты как можно скорее приехал к нам на ранчо. Это очень, очень срочно!
— Да в чем дело, Том?
— Я не могу объяснять по телефону. Просто хватай что нужно и приезжай. Умоляю тебя, поспеши!
Квентин попытался сказать, что было бы неплохо, если бы он знал, что именно необходимо прихватить — портативный электрокардиограф или бактерицидный пластырь, но судья повесил трубку раньше, чем он успел произнести хоть слово. Квентин взглянул на пациента, покорно вытянувшего тощую шею.