«С другой стороны, — размышлял он, пытаясь понять странную реакцию отца, — ну конечно…» Ведь эти люди так же дороги Тому Ньюкисту, как ему самому дороги Эбби и Рекс! Если бы отец начал рассказывать ему что-то подобное об Эбби и Рексе, он бы ему тоже не поверил. Во всяком случае, его первая реакция была бы в точности такой. Чтобы убедить его в правдивости своих слов, судье пришлось бы прибегнуть к чертовски серьезным доказательствам.
Митч даже изумился собственной способности рассуждать так здраво.
Все понятно. Придется начать сначала и рассказывать все очень медленно, как умственно отсталому человеку. Вообще-то судья отличался быстрым умом и мгновенными реакциями. Но сейчас он был не в суде. Речь шла не о преступлении, совершенном посторонними людьми. Это дело непосредственно затрагивало его интересы. Действия доктора шокировали даже Митча. Его мозг сопротивлялся поступающей информации. Стоило ли удивляться тому, что теперь тупость проявляет отец?
Митч обреченно вздохнул. Он понял, что придется рассказать все с самого начала. То есть с похода за презервативами. Рядом с диваном на столике стояла ваза с любимыми мятными конфетами его матери. Он взял бледно-желтый леденец и сунул его в рот, пытаясь выиграть хоть немного времени.
Проглотив конфету, он начал говорить.
Двадцать минут спустя, когда он окончил рассказ, дрожь била уже судью. Глядя на отца. Митч вдруг понял, как тот будет выглядеть, когда состарится.
— Боже мой, Митч, — прошептал судья. — Значит, это правда.
— Истинная правда, папа, — отозвался Митч и вынудил себя добавить: — Что нам теперь делать?
Отец вскинул голову. Признаки старости исчезли с его лица. Перед Митчем снова сидел крепкий и внушающий почтение судья Том Ньюкист.
— Я с этим разберусь, Митч. А ты ложись спать. Не вздумай ничего предпринимать, пока я тебе этого не позволю. — Его голос и выражение лица немного смягчились. — Попытайся заснуть.
Убедившись в том, что отец снял с его плеч ужасное бремя, приняв его на себя, Митч испытал огромное облегчение.
Он поднялся с дивана и едва не упал, наступив на край свисающего с плеч одеяла.
Не говоря ни слова, он направился к выходу из комнаты, чтобы сделать то, что велел отец. В дверях он обернулся. Рука отца уже лежала на телефонной трубке.
Мать разбудила его еще до восхода солнца.
С трудом открыв глаза, Митч удивился тому, что видит. На полу его комнаты стояли два больших раскрытых чемодана, в которые мать бросала его вещи, вытаскивая их из ящиков комода.
— Мама, что ты делаешь?
Ом был так измучен, что, казалось, его стошнит прямо в постели.
По лицу матери он понял, что она чем-то расстроена.
— Мама, что случилось? Что происходит?
— Отец увозит тебя из города. — Ее голос звучал странно, как будто ее горло сжимали не то слезы, не то гнев. Она на него сердится? Что он сделал? — Вставай, одевайся и помоги мне собрать вещи, — продолжала мать. — Возьми с собой все, что сможешь. Остальное я пришлю позже.
— Куда ты мне их пришлешь? Я не понимаю… Я тебя чем-то обидел?
Она наконец обернулась. Его мать была высокой, элегантной и острой на язык женщиной. Митч честно признавался себе в том, что мать ему не особенно нравится. Он даже не был уверен, что любит ее. Он знал, что, будучи ее сыном, просто обязан ее любить. Но ему было с ней неинтересно. Окружающие побаивались Надин Ньюкист, потому что нельзя было предугадать, кто станет ее следующей жертвой. И еще она никогда не обнимала сына, в отличие от Марджи Рейнолдс, которую он любил почти так же сильно, как Эбби, и от Верны Шелленбергер, которая любила обниматься больше всего на свете. С другой стороны, отец нравился ему немногим больше. Впрочем, если бы Митч мог выбирать себе отца, он выбрал бы не Натана Шелленбергера. Он выбрал бы отца Эбби…
При этой мысли его рассудок затуманился. «Отца Эбби…»
К нему вернулись тошнотворные воспоминания о вчерашнем вечере.
Он окончательно проснулся и, одолеваемый ужасными предчувствиями, вопросительно посмотрел на мать.
— Ты должен уехать, — коротко бросила она и снова принялась опустошать ящики комода.
— Куда уехать? Почему?
Вместо ответа Митч услышал только властное «Скорее!» и начал собираться, безуспешно пытаясь понять, чем вызвана подобная спешка. Выйдя из комнаты, он увидел отца, который шел по коридору с чемоданом в руке. У Митча все оборвалось внутри. Он с ужасом понял, что все эти странные события имеют какое-то отношение к жутким вещам, которые он случайно увидел накануне вечером.