От нахлынувших эмоций Холсберну стало трудно дышать. Он и не подозревал, что из-за особого отношения к человеку, можно испытывать такую гамму чувств. Любовь, вожделение, нежность и защита — все сплелось в плотный комок, который осел в его груди и толкал на какие-то безумства. Герцог еле обуздал свое расходившееся сердце. Желание просто сбивало с ног и не давало разумно мыслить. Поскорее бы дождаться своего танца. Тогда он не только сможет к ней прикоснуться, но и утешить, насколько сумеет.
Теперь, когда он здесь, Анна под его защитой. Никто не подойдет к ней с нечистыми намерениями. И он тот, кто проследит за этим. Эта девушка заслуживает самого лучшего. Она красивая, с нежным и трепетным сердцем, такая застенчивая и, главное, откровенная в своих чаяниях. Тот образ, который Холсберн в свое время придумал для своей будущей жены. Для него она должна быть именно такой, и не иначе. Он собирался испытывать неземное блаженство в браке, и только подобная женщина ему нужна.
Герцог остановился как пораженный от этой мысли. Жена? Это он об Анне? Или осознание своей необходимости сыграло с ним плохую шутку?
Его лихорадочные раздумья прервал томный голос.
- Ваша светлость? Вы задумались?
Обернувшись, он увидел, что к нему обращается леди Пул, известная сплетница и любительница болтовни. Холсберн органически не переносил таких людей, но его положение требовало учтивых манер и приятного обхождения. Он нехотя улыбнулся.
- Я смотрел и поражался, как герцогиня Антрим умудрилась сделать настолько роскошный прием всего за несколько дней.
- Да, ее светлость удивительно деятельная натура, – почти промурлыкала дама. - Однако вас здесь долго не было. Что нового в Лондоне?
Герцог еле сдержал желание закатить глаза. Ну как, ради святого, эта женщина узнала, где он был?!
- Все то же, ничего нового. Сезон подходит к концу, и многие уже разъезжаются в свои поместья.
- Как жаль, а мне так хотелось в Лондон. Но противный Пул не повез меня в этот раз. — манерно надула губы леди Пул, и Холсберн стал выискивать пути, чтобы сбежать. Он терпеть не мог такого. — Ах, ваша светлость, вы бы поговорили с ним. Разве можно держать в деревне такую деятельную натуру как я.
Искренне посочувствовав бедняге Пулу, он, тем не менее, вежливо уклонился:
- Я уверен, лорд Пул в ближайшее время исправит свою оплошность. Простите, но следующий танец мой и мне надо найти свою даму.
Быстро поклонившись, герцог радостно сбежал от назойливой леди, пробравшись ближе к тому месту, где находилась Анна. Глядя, как грациозно она двигалась в такт музыке, он не мог не думать о том мгновении, когда ее пальчики коснуться его руки. Поскорее бы!
Когда желанный момент наступил, Холсберн еле унял неуместное волнение и подошел к Анне, протянув руку. Она еле успела поблагодарить предыдущего партнера за танец, как герцог потянул ее в сторону. Девушка не возражала, похоже, отдав себя в его власть. Ей было все равно, что подумают окружающие. Ее защитник рядом, и все невзгоды, как ей казалось, разом отступили.
Холсберн повернулся к Анне и улыбнулся. Его рука крепко сжала ее ладонь. Он ждал танца с упоением дорвавшейся до ласки истерзанной души.
- Скоро наш танец.
- Да, - ответила она. – Спасибо, что приехали.
Ее улыбка была искренней и теплой.
- Я же обещал, - герцог посмотрел на Анну так, будто хотел запомнить ее черты навеки вечные. Девушка не могла оторвать от него глаз, чувствуя, как нечто похожее на головокружение утягивает ее в безмолвную пустоту.
— Ваша светлость, нам нужно встать в круг, — собравшись с силами, прошептала девушка.
Холсберн опомнился. Он позволил себе забыться и чуть не спровоцировал скандал. Герцог с достоинством вывел Анну в центр зала. Он видел напряженное лицо тетушки, недовольство Патрисии, но его это не волновало. Он там, где он должен был быть, а значит, в мире с самим собой. Сегодня он отдастся этому чувству всецело.
Танцуя с Анной, видя отражение своей радости в ее глазах, он в полной мере осознал, что пропал бесповоротно. Оставив все вопросы и объяснения на завтра, Холсберн наслаждался танцем со своей партнершей. Он не замечал, как за ними наблюдает ползала, ему было все равно, что Мерстон помрачнел как туча перед бурей. Его глаза не отрывались от Анны, и он не понимал, куда смотрел раньше, о чем думал.