- Я хотела показать леди Уэсли ее комнату, - продолжила настаивать герцогиня.
- Я ей покажу вместо вас. Право же, ваше сиятельство, думаю, леди Уэсли сама будет настаивать на вашем благополучии, во избежание ухудшения вашего состояния.
- Определенно миссис Сатли права, - вмешалась Анна. – Вы мне не сказали о вашем состоянии здоровья, иначе, я решительно была бы против вашего сопровождения. Я подожду вас здесь, миссис Сатли, пока вы проводите ее светлость.
- Все против меня! – горестно вздохнула герцогиня, однако, уже не сопротивляясь, ушла вместе с домоправительницей к себе в комнату.
Оставшись наедине с картинами, Анна вернулась назад к портрету герцога Холсберна. Красивое волевое лицо, такой же упрямый подбородок как у герцогини, темные волосы. Оттенок глаз не разобрать, но, похоже было, что они светлые, возможно, зеленые. Высокий рост. Что ж, и, правда, лакомый кусочек.
Глядя на этого господина, Анна понимала, что такие люди не ее поля ягоды. Это определенный круг знати, который живет по своим законам. Не ей, дочери обедневшего графа, вращаться там, где чтят определенные традиции. Но она и не собиралась претендовать на какое-то особое отношение или внимание. Анна понимала свое место, и постарается быть как можно незаметнее. Хотя, возможно, это осуществить будет не так-то просто.
Герцог приедет вместе с сестрой, как сказала хозяйка дома, значит, Анне можно не присутствовать на некоторых светских мероприятиях. Наверняка племянница с удовольствием возьмет на себя присмотр за любимой тетушкой. По крайней мере, девушка надеялась на это. А пока Анна решила познакомиться с домом и прислугой. Обязательно обойти весь парк и заглянуть во все живописные уголки этого настоящего произведения искусства. Ей уже не терпелось осуществить задуманное.
Вовремя появившаяся миссис Сатли ворвалась в мысли Анны и вернула ее с небес на землю. Степенно и торжественно домоправительница повела Анну в гостевую спальню, которая с этого момента станет ее личной комнатой.
- Прошу меня извинить, леди Уэсли, - начала говорить миссис Сатли, вышагивая впереди. – Однако доктор высказался категорически по поводу здоровья ее светлости.
- Я понимаю, - отозвалась Анна. – И постараюсь вас поддерживать в этом.
- Благодарю вас, миледи. Здоровье ее светлости самое важное для меня. Она уже много лет мучается болями в суставах, и вот обострение.
- Вполне разделяю вашу обеспокоенность.
Домоправительница провела Анну в красивую спальню голубых тонов. Стены и изголовье кровати были обиты хлопковой тканью. Подушки и покрывало украшены изящной вышивкой. Девушка сразу почувствовала себя здесь комфортно и удобно.
Ее вещи уже доставили сюда и были разложены. Миссис Сатли пообещала прислать к ней горничную и вышла, оставив ее одну. Анна сразу подошла к окну и посмотрела на прилегающий к дому парк. Прямо напротив нее тянулся к небу старинный тис. Его округлая крона откидывала причудливую тень на землю, и плотный ряд близко растущих кустов добавлял этой картине еще большую затейливость.
Анне здесь нравилось. Нравился дом и его атмосфера, нравилась первозданная красота парка и прилегающего к имению сада. Она почти чувствовала здесь себя своей. Однако, еще не закончился первый день ее пребывания здесь, и не стоило делать поспешных выводов. Герцогиня могла изменить свое мнение об Анне и целесообразности ее пребывания здесь. А еще и родственники, которые в ближайшее время появятся здесь.
Анна не заблуждалась насчет отношения, которое эти родственники будут выказывать к ней. Конечно, она дочь графа и, казалось бы, ей открыт путь в высший свет, но теперешнее ее положение ставило ее куда ниже всех остальных. Обнищавшим аристократам не место в благополучных кругах. Анна свято в это верила. Сваливаться на чью-то голову, требовать особого отношения она не привыкла, да ей и не хотелось. Хватит с нее и тех невзгод, которые обрушились на ее семью больше года назад. С той поры она не знала ни дня покоя. Она забыла, что такое беззаботная жизнь. Казалось, это было сто лет назад.
Девушка оторвалась от окна и подошла к зеркалу. На нее смотрела грустная брюнетка с уставшими глазами. Отлично сшитое платье сидело на ней как влитое, но было уже слегка потерто. У Анны не было возможности обновить свой гардероб за все это время. И конечно приезжающие блистательные родственники герцогини найдут ее совсем провинциальной. Увы, этого не избежать, и она внутренне была к этому готова.
Пусть ее лучше обвиняют в провинциальности, чем в недостойности. Она дочь графа и не должна быть ничьей компаньонкой, если бы не одно «но». Отец сам этого желал, и Анна знала, почему. Это оставалось их секретом до самой его кончины. Осознание вины отравляло душу Анны, мучило и не давало спокойно спать. Возможно, это усугубило состояние отца и ранее срока свело в могилу. Такое страшное подозрение, и оно подтачивало душу девушки как червь ствол дерева.