Метров пять между беглянкой и профессором... Четыре метра... Три… Два...
Он распахнул руки – и девчонка доверчиво рванулась к нему. Он крепко сжал её, вызвав возмущённо-завистливый гул. Она прижалась к нему своим худым телом. Сердце её стучало быстро-быстро…
– Танака-сан, это неприлично! – возмутился самый наглый из охотников, – Отпустите девушку, сейчас же!
– Ты на кого орёшь, Кобаяси-кун? – голос мужчины был сухой.
Студентка вздрогнула и робко подняла лицо. Всего на миг мелькнули её чёрные, блестящие глаза. И ему показалось, что они смеялись... Впрочем, это всё из-за неловкой сцены, того, что эта ситуация произошла так неожиданно. Да и жара сегодня днём сильная, могло голову по пути напечь...
– Да я... да мы... – студент замялся.
– Вот именно, чем вы заняты? Носитесь по коридорам, словно ученики младшей школы! Кто вас учил? Вам перед этими людьми не стыдно? Мужчинам не к лицу несдержанность! Ну, разве из вас вырастут достойные представители японского народа?!
Студенты зашумели:
– Да мы ничего такого и не делали...
– Мы её и пальцем не тронули!
А кто-то из середины кучки охотников мрачно ляпнул:
– А вот вы её вовсю лапаете!
Профессор, вздрогнув, выпустил беглянку. И почувствовал досаду, так как ощущение в его пальцах, лежащих поверх её спины и шелковистых густых волос, ему понравилось.
– Кто там это сказал? – холодно спросил он, широко раскрывая глаза от гнева.
– Я сказал! – наглец оттолкнул своих защитников.
Он же обещал позаботиться о том, кто сорвёт с бедняжки кепку.
– Совсем, что ли, рехнулся? Других развлечений нету? – проворчал Танака.
– Эта девушка... – решительно начал хам, вдруг как-то поник, – А где эта девушка?
Все недоумённо огляделись. Но таинственная студентка будто бы растаяла в воздухе...
– Прямо призрак какой-то! – проворчал один из огорчённых преследователей.
И нарушители спокойствия, любители изощрённых удовольствий, потерянно и тихо разошлись...
Танака Такэру глубоко вдохнул, шумно выдохнул и отправился в аудиторию на следующую лекцию. В некотором трансе он вошёл внутрь, медленно прошёл к столу... Очнулся, лишь расшибив о него своё колено. Вздохнул ещё раз. Грустно посмотрел в окно на пышные листья деревьев на внутреннем дворе...
– Как вы знаете, «Повесть о Гэндзи» написана в период Хэйан (794-1185 гг.). Имя придворной дамы, написавшей его, неизвестно. И назвали её Мурасаки в честь главной героини этого произведения. А Сикибу – это должность её отца при дворе. Может быть, Мурасаки Сикибу начала писать роман около 1001 года, после смерти мужа. Ведь к тому моменту, когда Мурасаки Сикибу поступила на службу к императору (1008 год), её роман «Гэндзи-моногатари» уже был популярен у женщин из дворца. Есть ещё версия, что она написала свой роман ещё до замужества, наслушавшись рассказов отца о придворной жизни. Как бы там ни было, «Повесть о Гэндзи»...
Профессор наконец-то посмотрел на слушателей. И замолчал.
Таинственная беглянка сидела на последнем ряду. Она не делала записей, а просто молча и неотрывно смотрела на него из-под кепки. Он не мог понять, какое выражение у её глаз. Но они притягивали и манили. Хотелось самому снять с неё кепку или заглянуть в царившую под ней полутень...
– Танака-сан, мы всё это помним! – возмутился из среднего ряда тот самый богатый хам.
– И это замечательно, – ответил он бесцветным голосом.
Новенькая вдруг приосанилась, быстро выглянула из-под своего укрытия, чуть приподняв голову. Её звонкий и нежный голос разбил воцарившуюся было тишину:
– Но Гэндзи-моногатари не является самым древним романом периода Хэйан, дошедшим до нас.
– Как это?
– Я сама держала в руках свитки с романом ещё более древним, – на губах девушки заиграла улыбка.
– Где? Когда? – встрепенулся профессор.
– У меня дома. Мы нашли шкатулку со старой рукописью, когда хотели починить разбившийся алтарь.
– И... вы разбираетесь в древнем языке?