Что это? Какая то игра? Бои без правил?
Люди самых разных возрастов и профессий, звери самых разных видов мутузили друг друга, грызли, рвали, пинали. Поскуливали, стонали, хрипели, но снова через боль вставали и били друг друга.
Остановить их? Но разве она вправе, на чужой планете, не понимая, что происходит? Да она ничего и не могла бы сделать, ведь магия не работала.
Надо пойти позвать Анну.
И тут бульдог, только что нокаутированный очкастым пацаном, крушившим все и вся большой энциклопедией, да так, что только листы разлетались — этот бульдог пришел в себя, затряс головой и увидел ее. Оскалился, как будто она была главной ненавистью всей его жизни, щёлкнул пастью и бросился на нее.
Жанна не нашла ничего лучше, чем завизжать. Надо сказать, визг — это то, что она умела делать громогласно. Визг Жанны мог остановить любого. Некоторым даже мог порвать слуховые связки. Жанна никогда не умела петь, зато в визге ей не было равных. Это здорово помогало ей раньше, когда она еще не знала ничего ни о магии, ни о том, что она ею обладает.
Ошалевший бульдог остановился и принялся трясти головой, видимо в надежде вытрясти из нее эти ужасные звуки. Остановились и все прочие, схватившись за головы.
Из дома выскочила в одной пижаме Анна. Из других домов тоже выбегали люди, в пижамах, халатах, простынях, в одном тапочке.
Жанна перестала визжать. И это произвело неожиданный эффект. Те, кто остановил на время свой кровавый бой, взялись за старое. Те же, что выбежали посмотреть, что происходит, внезапно набросились на тех, кто оказался рядом. Будь это те, кто выбежал вместе с ними или те, кто уже дрался. Соседи, члены семьи — не имело значения.
Бульдог снова оскалился, и, покачиваясь, двинулся в сторону Жанны.
Анна подняла руки и прокричала заклинание. Все в ту же секунду замерло, зависло в одном положении.
— То есть, магия работает?
— Что? А, да, я забыла, что она не работает. Какого черта здесь вообще происходит?
Замершие дерущиеся выглядели ужасающе. Все в грязи и крови, порванная одежда, вырванные волосы, заплывшие от синяков лица, выбитые зубы. Среди них и старики, и дети. Некоторые раны выглядели очень опасными. Кто-то уже лежал на земле. И у всех на лицах — непримиримая, всепоглощающая ненависть.
— Я не понимаю, — вздохнула Жанна
— Похоже, Севтрания не такая добрая планета, как нам говорили.
— И…Что мы будем делать?
— Не знаю. Но знаю точно, что нельзя что-то делать с тем, чего не понимаешь. Может быть, нам вообще лучше воспользоваться магией, пока она есть, чтобы убраться отсюда.
— Но мы же не можем оставить их в этом кошмаре, даже не попробовав ничего изменить!
— Мы точно не можем действовать наугад. Нам нужно разобраться. И, возможно, для этого нам надо вернуться домой. Спросим у Астрономиуса, поговорим с девочками, со старшими феями…
— Может быть, ты и права. Но я спасу хотя бы этого, — и Жанна схватила мальчишку лет пяти, из числа только что подошедших, вцепившегося зубами в ногу здорового мужика. То есть как схватила, попыталась отцепить его зубы от ноги.
— Ты же понимаешь, что как только я сниму заклятие, он вцепится уже в твою ногу?
И тут вдруг заклятие перестало действовать само.
Все ожили. Девушки поспешили отбежать на безопасное расстояние.
На удивление, драка не возобновилась. Люди стояли, глядя друг на друга непонимающе и виновато. Недоспасенный Жанной мальчишка сел и заревел. Собаки разбежались. Кто-то уже помогал лежащим. Кто-то рыдал. Некоторые начали расходиться.
— Я хотя бы пошлю на Алфею информационную комету, — сказала Анна.
Она вынула свою волшебную книжечку и достала из одного из многочисленных ее кармашков одну из многочисленных звездочек, выглядящих так, будто они вырезаны из фольги. Положила на ладонь, пошептала над ней, дунула… Звездочка слетела с ладони и, медленно кружась, упала на землю. Магия опять кончилась.
Между тем, к месту драки бесшумно приблизился аппарат, похожий на огромный панцирь черепахи. Он скользил над землей, не приминая ни единой травиночки, и оставляя за собой все, над чем он прошел, нетронутым, и в то же время очень чистым.
Двери подъехавшего агрегата открылись. Бывшие дерущиеся неторопливо выстроились в аккуратную очередь и стали один за другим заходить внутрь. Те, что направились было к своим домам, вернулись и пристроилась в хвост очереди.
Лежащих поднимали те, кто мог, и тоже заносили внутрь черепашьего панциря. Никто не разговаривал. Назад никто не выходил.
— Ты что-нибудь понимаешь? Что происходит?