Анна пошептала еще, и Ставрос подошел к столику. Среди множества магических предметов лежали бумаги. Сверху лежало изображение планеты — вид сверху, южная часть, там, где лавовые потоки и фабрики. Девушки видели эту картину вживую, пролетая над планетой несколько дней назад. К нескольким фабрикам от руки были нарисованы стрелки с восклицательными знаками, и к одной — с вопросительным.
Ставрос сдвинул носом верхний листок, потом еще один. Там были еще карты фабрик, с разных сторон и более подробные. Под ними обнаружилась табличка со списком планет, и каждой соответствовало несколько чисел.
Может, все это и было ответом на вопросы. Вот только на какие?
И тут Линда проснулась.
— Ставрос… Что ты здесь делаешь? Ночное безумие опять добралось до сада? Ох.
Линда встала, потянулась спросонья, подошла к тумбочке, взяла две самые большие и красивые склянки и чашу и начала смешивать эликсир.
— Это только твоя вина, Ставрос, только твоя. Разве так сложно было просто заглянуть на Мантрению и погулять там, всего-то полчаса? Нет, тебе понадобилось лететь за тысячу световых лет, на эту планету фей. И что теперь? Репейник войны уничтожен. А если даже и вырастет, феи сами разберутся с ним. И ты ведь знаешь, сколько времени теперь нужно, чтобы вырастить новый… Энергии мало, фабрики не справляются. И мне ведь тоже нужно хоть немного спать!
Говоря это, Линда добавляла все новых и новых ингредиентов из многочисленных баночек в чашу, вызывая в ней самые разнообразные реакции, от смены цвета, бурления и шипения до разбрызгивания пылающих искр.
Ставрос отошел подальше, Линду же, похоже, это никак не беспокоило. В конце концов, она взяла пуховочку, на другом конце которой торчала игла. Привычным движением уколола свой палец и выдавила капельку крови в чашу. Жидкость в ней тут же превратилась в густой белый туман — и тут все пропало.
Статуи снова стали просто статуями. Магия выключилась.
Девушки попробовали и то, и это, и убедились в том, что магии больше нет. Опять.
— Да, магия выключилась. Но не у них, — сказала Анна и кивнула головой в сторону окна, — у них по утрам начинается какая-то другая, неподвластная нам медицинская магия.
— Магия исправления ошибок, назвала бы я ее.
— Ошибок, которые они повторяют снова и снова.
За окнами уже стало совсем светло, и было видно, как приехал панцирь, такой же, как вчера, а дерущиеся уже не дрались, а выстраивались в очередь.
— Нда. И что ты скажешь о Линде и Ставросе? Ты что-нибудь поняла?
— Только то, что она, похоже, и правда управляет этой планетой. Не жалея даже собственной крови.
— И «репейника войны».
— Что это такое? Это не тот самый, что ты уничтожила тогда?
— Наверное…
— А что за зелье она творила? Похоже, она хотела остановить … «ночное безумие», так ведь она его назвала?
— И безумие правда остановилось.
— Как и магия.
— Подожди… может, она и правда каким-то образом перенаправляет всю магию планеты на лечение этих сумасшедших? Но тогда она сильнейшая из фей. Я не знаю никого, кому удалось бы управлять магией целой планеты в одиночку.
— А когда она засыпает, все опять начинают драться!
— Тогда… я думаю, мы должны помочь ей!
— Вот только эта история про «репейник войны»… И не забывай, что Единорог убежал от нее. Он ее не любит. А Единороги самые чувствительные к добру и злу создания в мире.
— Ладно. Мы еще подумаем об этом. Что нам сейчас надо сделать, это убраться отсюда. Мы сломали запирающее заклинание ворот, и это точно скоро будет обнаружено. И еще надо отправить комету на Алфею…
Но магии для этого опять уже не было. Они оседлали свои флайроллеры и помчались назад, в их домик. Пролетая над берегом, они видели множество панцирей, собирающих бывших драчунов.
Еще больше адреналина
Они мчались вместе со Скаем, Кристофом и Триком над лавовым потоком навстречу течению. В термоскафандрах, термошлемах, на специально доработанных флайроллерах. Хорошо, что у ребят оказалась куча оборудования на любой экстремальный случай. Поднимающиеся пары горячего газа, как и обещали парни, встречаясь с флайроллером, создавали неповторимые колебания и водовороты. Пройти их, удержавшись в седле, была задача непростая и так и пышущая адреналином. Чтобы не свалиться в лаву, существовали самовыкидывающиеся страховочные сети. Флайроллер, потерявший контакт с седоком, автоматически взлетал вверх, утаскивая с собой упавшего в этой сети, как картофель в авоське. Анна и Жанна, пока не освоились, так и летели по большей части в виде картофелен. Плюс еще были лавовые брызги, от которых надо было уворачиваться. Девушки едва справлялись со всем этим, парни же чувствовали себя как рыба в воде.