– Окей. Если еще что-то найду, кину, – Генри улыбнулся, – слушай, а если она замужем, это же бред про ее романы? – уже серьезно спросил мальчик.
– Она любит мужа, у нее сын, а журналисты могут очень многое выдумать, – на словах про любовь к мужу сердце Эммы екнуло, но она ни в коем случае не показала этого Генри.
– Хорошо, – мальчик выдохнул,- она же приедет, когда всё решит?!
– Я не знаю, – Свон развернула кресло, на котором сидел сын и присела перед ним на корточки, – я правда не знаю, приедет ли она. У нее муж, ребенок, прежняя жизнь.
– Но мы же ее друзья, – в Генри проснулась какая-то детская наивность, – мы же так хорошо проводили время. И вообще, почему она не может приехать к нам с семьей?
Эмма не знала, как рассказать Генри, что Реджина не сможет приехать из-за нее, из-за укрытия информации о ней, из-за ее такого подлого предательства. Свон себе этого не простит никогда. Не нужно было удерживать, не нужно было скрывать, нужно было рассказать и поехать с ней в Нью-Йорк, защищать, оберегать, не позволять отчаиваться, если память все же не пришла бы.
– Малыш, – протянула блондинка и вновь одинокая слеза скатилась из глаза мэра, – я не могу решать за нее, не могу за нее ответить. Если она сможет, я думаю, она приедет тебя навестить.
– Мам, – Генри вытер слезинку Эммы, – ты тоже по ней скучаешь?
– Очень, – Свон обняла сына, чтобы скрыть остальные слезы и разрывающееся сердце, которое разбилось на мелкие-мелкие кусочки.
Генри тоже крепко обнял мать, почувствовав, что она немного дрожит. Он не представлял, что творится в ее душе и как разрывается ее сердце оттого, что ее любимая не с ней.
Время неумолимо бежало. Хотя его почти никто не замечал. Генри каждый день общался с Моли. Они уже договорились, что она приедет к нему в гости, когда вернется от сестры и побудет немного с родителями.
– Мам, – Генри позвонил Эмме на мобильный, так как она была на работе.
– Да, малыш, – Свон закопалась в бумагах, – привет.
– Привет, – Генри отвлекся и что-то написал Моли, я тебе там… это, интервью кинул. Оно только недавно вышло, его типа из-за безопасности не показывали.
– Правда?! – Эмма тут же убрала все бумаги в сторону и полезла на почту, – ты уже смотрел? А когда оно вышло?!
– Снято было… сейчас у Моли спрошу… вышло оно несколько недель назад, а снято еще давнее, – ему ответила девочка, – там сейчас это дело все телеканалы освещают.
– Жалко, что мы не в том штате находимся, – себе под нос бурчала Свон, открывая почту.
– Что, мам? – Генри не понял, что говорит мать.
– Ничего, малыш, – Свон открыла вкладку, уже запуская видео, – спасибо, что позвонил. Я сейчас посмотрю.
– Хорошо, до вечера,- Генри повесил трубку.
– До вечера, – Свон положила телефон на стол и включила видео. Она последнее, очень долгое и мучительное время только и дышала вот такими вот роликами. Они все у нее были скачены на компьютере. Все, с участием Реджины. Эмма смотрела на нее, восхищалась ею, скучала по ней. Очень и очень сильно. И эти видео хоть на немного, но все же делали жизнь легче.
«Всем Нью-Йоркцам известна программа «Аt one with all». На ней обсуждали развод Мадонны и сорванную свадьбу Дженнифер Лопес и Бена Аффлека, борьба за наследство Алмазного короля и дело о убийстве двадцати человек маньяком. Эта программа считалась правдивой, и каждый житель города Нью-Йорк считали должным ее посмотреть.
– Встречайте, всем известная, наша ведущая Кайси Розверт.
– Добрый день, наши дорогие зрители, – с голливудской улыбкой поздоровалась ведущая и зал громко зааплодировал, а она выжидающе молчала.
– Сегодня у нас исключительная передача. К нам в студию пришла сама Брокерская королева, женщина которую считают гением финансов, женщину, которой завидуют многие дамы нашей страны, женщину, имя которой громко звучит вот уже много месяцев из радио, телевидения, интернета и газет. Встречайте, сама Реджина Миллс!
Реджина вышла из-за кулис. Она сдержанно улыбнулась, – здравствуйте.
Брюнетка была в белом летнем костюме, на голове неизменные очки, а на ногах высоченные шпильки.
– Если честно, я бы не хотела, чтобы мое имя было так известно, – добавила она.
– Это неизменимо, – ведущая улыбалась, а зал вновь зааплодировал, пока Миллс не присела на диванчик, рядом с креслом ведущей.
– Реджина, для начала хочется сказать – с возвращением. Мы все вас очень долго ждали.
Реджина усмехнулась, – все ждали, когда найдут мой труп, а нет вот она я.
Зал тихо засмеялся.
– И мы все этому рады гораздо сильнее найденного трупа, – ведущая тоже, кивая, усмехнулась, – но все же вы здесь. Здоровы, с семьей, наверное, счастливы наконец-то вернуться домой?!
– Нет, я не счастлива, – Миллс была спокойна и холодна, – точнее я не счастлива всему в совокупности. Да, я безумна рада вернуться к сыну, к Нейту, к моим друзьям. То есть к людям, которые меня ждали и не теряли надежд, но остальное это хаос.
– Ваше похищение само по себе хаос, – произнесла ведущая и посмотрела в свои листки, – расскажите, как это было? Кто это сделал, мы знаем. Расскажите нам почему, за что, что с вами делали все эти два месяца?!
– Вам рассказать подробности надругательств надо мной? – брюнетка посмотрела на зал ледяным взглядом, – мне кажется это не очень будет вам интересно. А за что? За то, что я была счастлива, а они из-за меня нет.
– Я думаю, телезрители хотят услышать именно ваши личные подробности, – пояснила свой вопрос Кайси.
– Простите, но я не хочу, чтобы мой сын и люди, которые мне дороги об этом знали. Меня похитили и держали в подвале, меня били, а неотъемлемой ежедневной процедурой было оставление на моем теле шрамов. Причем не обычных, а от правой груди, до правой лопатки, пять ровных, глубоких полосы,- ответила Миллс.
– Это ужасно, – Кайси покачала головой, изображая на своем лице полный ужас от услышанного, – но почему она так поступила? Ходят много слухов, предположений. Опровергните или подтвердите какое-нибудь?!
Реджина видела, что в этой студии нет ни грамма сочувствия, но она согласилась прийти и теперь обязана отвечать на вопросы.
– Она говорила, что я испортила ей жизнь, что я столько лет мучила Нейта, что я незаслуженно получила эту жизнь. Она не раз говорила, что хочет той жизни, которую она заслужила.
– Но она в чем-то права? – уточнила ведущая, – вы всегда были в свете софитов, в лучах славы, а она в тени. Ее имя никто и не знал до вашего похищения и ее разоблачения. Кстати, Реджина, а как вам удалось выжить?! Не поймите неправильно, мы все очень рады, но как?!
– Слушайте, не делайте из меня звезду, – Миллс усмехнулась, – до похищения и меня никто не знал. Да, мне приписывали пару романов, но эти люди мои бизнес-клиенты. А выжила я спасибо Богу, человеку, который меня нашел, врачам и…- брюнетка хотела сказать про Эмму, но не могла. Воспоминания о ней выводили ее из равновесия, – мальчику, который взял надо мной шефство.
– Расскажите про него, про тот город, про вашу память, – продолжала задавать вопросы ведущая.
– Я не расскажу о том городе ничего, мне дороги эти люди, и я не хочу, чтобы вы, точнее ваши коллеги испортили им жизнь, – холодно сказала Реджина, – моя память приходила во снах и с ними мне помогал очень хороший психолог.