Селеста подскочила в своей постели, и капли пота потекли по её лицу. Тело вздрагивало вновь и вновь. А кожа ещё ощущала каждый удар. Кости, казалось, вывернулись наружу.
Девушка встала на ноги, чуть не упав на пол.
Впервые ей снилось то, что происходило в той жуткой серой камере. Демоны. Это были демоны, мучавшие её. Они вытаскивали из неё всё, что возможно, перекручивая, как в мясорубке.
Демоны не щадят никого.
Неправда, не все они такие, не все. Он пытался помочь! Но он хотел её убить. Он сказал, что должен. Он не хотел.
— Не хотел. Не хотел. Не хотел, — шептала пересохшими губами Селеста, осев на пол и покачиваясь из стороны в сторону.
За окном вставало солнце. Как надежда на что-то светлое. Первые лучи разгоняли ночную тьму, заполняя собой весь Лондон, озаряя заплаканное лицо молодой женщины с исковерканной душой.
Нужно уходить, нужно идти в церковь. Нужно поскорее вспомнить всё. Нежные оттенки персикового, лазурного и лимонного перемешивались, сливались воедино, превращая небосвод в настоящее произведение искусства безумного художника.
Селеста подняла взгляд на это чудо природы и до боли закусила губу, крепко зажмурившись.
«Я должна знать, за что я попала в ад!»
— Сегодня будет дождь, — расстроено сказал ангел, провожая подругу к выходу.
— Но на небе ни облачка, — удивлённо изогнула брови Селеста.
Азирафаэль ласково улыбнулся, приобняв девушку за плечи. Запах ванили и фиалок. Тепло домашнего уюта и мягкость перины. Именно этим запомнится ей этот ангел.
— Удачи, Селеста, — он слегка наклонился и поцеловал девушку в лоб, передавая немного светлого чуда этой особе. Чтобы хотя бы ненадолго, но уберечь эту светлую душу от злых глаз.
Селеста отстранилась, не удержав слёз, и кинулась в объятия своего спасителя.
— Спасибо, — прошептала она и, не теряя ни секунды, выбежала из магазина.
Ещё немного, и Вельзевул вспыхнет как спичка. Хотя какая спичка… Она уже сейчас напоминала разбушевавшийся вулкан. Её пальцы побелели от напряжения и силы, с которой на вид хрупкая рука держала телефон. Мухи зажужжали, закружили, создавая противный шум.
— В смысле ты её потерял?! Я чётко тебе сказала! Следить! Какую букву из этого слова ты не понял, Хастур?! Ищи её, идиот! Ищи проблески темной ауры, понял?! — Вельзевул сбросила вызов, отправив кнопочную раскладушку с огромной скоростью в стену. Техника не выдержала и разлетелась на части по всему кабинету!
Демонесса из ящика стола достала новый телефон, где валялось ещё штук двадцать таких же раскладушек, набрала другой номер.
— Твою мать! Кроули, возьми трубку, сволочь!
Очередной телефон разбился о грязную стену.
Тучи действительно собирались над Лондоном. Тяжёлые и серые, они покрывали небо сплошной завесой. Словно это не сгустки газа, а грязная вата. Дотронься — и ощутишь влагу, скопившуюся в ней. Из-за отсутствия солнечного света, весь Лондон потерял краски. Асфальт, бетон, камень и железо. А яркие вывески меркли по сравнению с общей блеклой массой.
В тучах можно было заметить вспышки света. Это молнии рвались обрушиться на землю, зовя за собой гром. Он способен своим грохотом оглушить на мгновение, заставляя мурашек забегать по позвоночнику, а многих вздрагивать от неожиданности.
Селеста не любила пасмурную погоду — на душе становилось тяжелее, а в голову лезли мысли о недобрых вещах. Хотелось вспоминать грустные моменты и поддаваться самокопанию.
Церковь Святой Елены выросла из-за домов неожиданно. Её своды были устремлены к серому небу. Графитовый камень на фоне новых небоскрёбов выглядел нелепо, вырванным из своего времени. Это поистине древнее сооружение имело ещё одно название: «Вестминстерское Аббатство в Сити». Кусочек прошлого в новом времени. И в памяти вновь возникли давно забытые образы.
Тут, рядом с западным нефом, они с Дженифер нашли раненого голубя, которого подруги долго выхаживали, а после птаха не раз возвращалась к ним за жменькой семечек.
Ох, а если завернуть за ту стену, можно наткнуться на тайник монахини, где она прятала банановое печенье, обматывая лакомство в полиэтилен, и хомячила за деревом внутреннего двора. А там, за темными сводами…
Селеста остановилась, вглядываясь в укромное место между стенами нового здания и сооружения женского монастыря.
Чёрные глаза.
По коже пробежались мурашки.
Селеста повела плечами, отгоняя морок подальше. Она пришла за ответами, она их получит. Хватит трусить, хватит убегать. Селеста засунула руку в карман, нащупав мятую бумажку. По какой-то причине эта, вроде бы ненужная, вещь стала для неё талисманом. Она надеялась, что после всего придёт к нему и скажет: «Ты ошибся, мне есть место в этом мире!». Девушка мягко улыбнулась. Она справится. Она сильная.
Пройдя к широким воротам, она очень медленно провела ладонью по тёплому дереву, которое сохранило остатки солнца в своих волокнах. Тяжело выдохнув, толкнула дверь.
Церковь встретила Селесту тишиной и отчётливым запахом ладана. Родным запахом. Повеяло приятной ностальгией. Она помнила, что как-то долго выпрашивала травы у Епископа Уильяма. Он долго не поддавался на уговоры, но в итоге дал маленькую жменьку настырной монахине.
Справа и слева балдахины скрывали статуи и памятники великих британцев. Тут вам и Сэр Томас Гришем, дальше памятник Сэра Эндрю Джадда. И, конечно, огромный портрет Шекспира.
В детстве ещё маленькая девочка рассматривала этого необычного мужчину, прикидывая, как долго он мог сидеть за написанием своих поэм. Ведь сколько любви в этих пьесах!
Витражи огромных окон впускали много света в просторные залы со сводчатыми потолками. Пилястры украшены узорчатыми орнаментами.
Всё точно так, как она помнила.
Сбоку что-то упало и разбилось, звук разошёлся эхом по всему помещению. Селеста повернулась.
Чуть поодаль стояла молодая девушка с до боли знакомыми чертами. Этот прямой нос и мягкие пухлые губы, не имеющие чётких линий, по-оленьи добрые карие глаза, в глубине которых всё равно жили чертята.
— Дженифер, — выдохнула Селеста, благоговейно улыбнувшись.
Но вместо приветствия монахиня запищала не своим голосом.
— Демон! Изыди со святой земли! Изыди!!! — кричала Дженифер, храбро схватив крест со стола, где обычно подавали освящённое вино и хлеб прихожанам. — Изыди! Тебя нет! Нет!
Селеста даже испугаться не успела, а разъярённая девушка толкнула её к выходу из церкви. Тело словно обмякло, поддавшись на грубые толчки. Дженифер тыкала крестом опешившей Селесте в лицо, выкрикивая молитвы и восхваления Богу. Уже у самых дверей Селеста остановилась, уперевшись руками в косяк.
— Дженифер! Это я! Селеста! Я — Селеста! — на глаза от такого приёма навернулись слезы.
Густые темные брови собрались на переносице. Дженифер направила на Селесту деревянный крест, словно меч правосудия.
— Ты не убедишь меня, исчадие Ада! Селеста мертва! Эту светлую монахиню осквернили и убили! Да упокойся её душа с миром, а ты посмело принять её облик и ступить в святая святых! Убирайся! — Дженифер толкнула Селесту.
Та не удержалась на ногах и повалилась в лужу. Тучи уже начали проливать свои слёзы, орошая землю водой. Селеста не пыталась встать, не пыталась пошевелиться, обречённо наблюдая, как двери церкви, которые всегда были открыты для нуждающихся, закрылись перед её носом.
Одежда стремительно мокла, неприятно прилипая к телу, по коже бежал холодок и Селесту медленно охватывала паника.
Сначала девушка так и сидела, не шелохнувшись, буравя невидящим взглядом закрытые двери её прежнего дома. Мелкая дрожь переросла в крупную, и теперь её буквально колотило. Что делать? Она действительно мертва? Но как?! Как?!
Шатаясь в разные стороны, будто пьяница после недельного запоя, Селеста поднялась на ноги и побрела куда-то в сторону, оглядываясь и потеряв всякое чувство реальности.
«Это лишь сон, — пыталась убедить сама себе Селеста. — Не может такого быть. Все это сплошной кошмар».
Может, Дженифер просто думает, что её подруга мертва, ведь её столько не было. Вернуться? Чтобы её снова погнали прочь?