— Что ищешь? — протянул мужчина.
Бывшая монахиня подскочила, ударившись затылком о комод. Зашипела на манер возлюбленного, подняла на него удивлённый взгляд.
— Ой, прости. Я тут так… Вовсе не собиралась трогать цветы. Честно-честно! — Селеста выглядела, как нашкодивший ребёнок, которого поймали с поличным.
— Раз не собиралась, тогда что же ты там искала? — Кроули не намерен был отступать.
— Ничего! — поспешно ответила девушка, пытаясь собой закрыть комод.
Кроули не любил загадки, а любопытство всегда оставалось одним из любимых его пороков. Мужчина щёлкнул пальцами в воздухе, и из-под комода выкатился пульверизатор. С невозмутимым видом демон поднял приспособление для поливки цветов, посмотрев на «преступницу» хищным взглядом.
— «Ничего», говоришь? А это что? Ах, Селеста, ты становишься очень непослушной девочкой, — вот и шанс получить своё.
Кроули прижал Селесту к комоду, укусив за плечо, доставляя таким способом необычное граничащее с болью удовольствие. Она постаралась отстраниться, но Энтони перегородил все пути отступления.
— Знаешь что делают с плохими девочками? — его было уже не остановить.
Выходка любимой возмутила, но то, с каким виноватым видом смотрел на него синий глаз, заводило.
Селеста отрицательно помотала головой.
— Наказывают, — Кроули резко развернул бывшую монахиню к себе спиной и вновь укусил провинившуюся за шею.
— Прости меня, Кроули, — замычала девушка, но демон только больше завёлся.
Замахнувшись, тяжёлая рука опустилась на правую ягодицу с характерным хлопком. Селеста замычала, закусив нижнюю губу.
— В церкви тебя так наказывали, Селеста? — горячий шёпот обжигал покрасневшее ухо, а язык уже лизнул мочку.
Она выгнулась в позвоночнике, когда новый шлепок эхом разошёлся по комнате.
— Будешь ещё не слушаться, плохая девочка? — эта игра довольно сильно раззадорила Кроули.
По женскому телу проходили волны мурашек и дрожи от каждого шлепка по уже порядком покрасневшим ягодицам. Странная боль, от которой между ног становилось влажно, а мысли растворялись, переставая выстраиваться в цепочку и находить ответы на задаваемые вопросы. Поэтому Селеста просто кивала болванчиком на всё, что спрашивал возбуждённый Энтони. А в глазах всё сильнее разгорался огонь.
— Я хорошо накажу тебя, Селеста! — зашипел змей, спуская трусики с подрагивающего тела.
Селеста выкрикнула имя своего мучителя, как только горячая плоть наполнила её, сотрясая в оргазме. Блаженство потекло по венам, разгоняя змеиную кровь. Такая мягкая, податливая. Девичья рука изогнулась, потянулась к нему лишь для того, чтобы коснуться любимого. Хотелось поделиться тем счастьем, что он ей дарил.
На встречу в уютном кафе за круглым столиком пара решила позвать ангела, ведь давно Кроули уже не угощал обедом друга. Троица с наслаждением ела потрясающее ризотто под соусом. Каждый во время трапезы хотел поделиться своими мыслями о самых разных вещах: от новых технологий до рассуждений о глобальном потеплении. Каждому было что сказать.
— Ох, помню, когда я был в Японии, на тот момент, они были закрытым государством… О, какие там костюмы! Это же восхитительно! Столько цветов, оттенков и всё такое яркое, пёстрое. Как перья павлина. Ох, а праздник цветения сакуры! Такое чудесное событие, ты даже не представляешь, Селеста! — воодушевлённо прикрыл глаза Азирафаэль, вспоминая свои путешествия.
Селеста заворожённо слушала, цепляясь за каждое слово, изменения лица ангела, восхищённые вздохи.
Кроули хитро улыбнулся.
— О, это ещё что! Все же знают Цезаря? Вот чудик был! Объявил он как-то, якобы-Богу морей войну. Невыспавшихся солдат поднял спозаранку и заставил копья в воду метать. Вот это зрелище! — мужчина хохотал в голос, запрокинув голову, вспоминая былые времена.
Селеста крутила головой то в одну сторону, представляя красоты, которые описывал ангел, то в другую, смеясь над очередной забавной шуткой или историческим событием, замеченным демоном. С каждым рассказом, интересным событием в душе бывшей монахини всё больше скреблись кошки. Столько событий, интересных мест, захватывающих видов. Она знала лишь церковь. Сердце пронзила стрела обиды за себя, свою жизнь, которая прошла, не успев наполниться событиями.
Энтони заметил грустный взгляд Селесты и наклонился вперёд. До него стал доходить один очень простой факт. Азирафаэль как-то странно покосился на друга, осознавая, что блеск за гогглами не несёт ничего хорошего.
— Селеста. А в Ватикане ты бывала? — певуче спросил демон, сложив пальцы домиком у самого лица, оперевшись локтями о стол.
— Нет. Я же была всего лишь монахиней, — печально опустила голову она.
— Это не страшно, зато Селеста такая прилежная, — постарался приободрить подругу букинист.
Кроули косо посмотрел на ангела и пнул его ногой под столом, зашипев. Азирафаэль аж язык прикусил.
— М-да, даже выйти за пределы монастыря стоило огромных усилий и просьб, да, Селеста? — приторно сладко протягивал мужчина.
— Да… Нам не разрешалось свободно разгуливать, у нас были обязанности, — ещё жалобнее произнесла несчастная.
Девичье сердце всё больше погружалось во тьму, под гнетом размышлений об упущенных возможностях во имя веры.
— Кроули, прекрати, — от боли во рту у Азирафаэля заслезились глаза.
Энтони и сам понимал, что заставляет своё светлое солнце страдать, и от этого становилось в разы больнее. С каждым словом, сказанным им, спина всё больше горбилась, плечи опускались, а взгляд тускнел. Как же он хотел бы ей сказать: «Эй! Мы сможем облететь всю планету! Я покажу тебе и Стоунхендж, и горы Кавказа, да хоть Эверест. Хотя нет, туда не хочется — очень холодно)!». Он бы желал, чтобы она улыбнулась, однако не этого добивался. Сейчас ангел наблюдал, как его друг собственными руками заставляет чужую душу поддаваться греху.
— Селеста, ты прожила свою жизнь в четырёх стенах. А могла бы повидать мир! О, сколько я видел, ты даже не представляешь, а что же видела ты? — озвучил мысли Селесты демон на одном дыхании.
Азирафаэль не выдержал и встал с места. Для него это слишком. Сколько бы не происходило между ним и Кроули. Но наблюдать, как под его носом тот заставляет потухнуть этот свет — выше его сил.
— Селеста, — Азирафаэль протянул руку, но Кроули успел быстрее, поднимая заплаканное лицо любимой, чтобы она посмотрела на него.
Селеста тяжело дышала, как-то судорожно и рвано. Цвет её лазурной радужки темнел, наполняясь тьмой, в которую демон её утаскивал. Её красивые губы скривились, а брови изогнулись, создавая болезненную маску.
— Я такая жалкая, — прошептала блондинка, цепляясь пальцами за рукава чёрного пиджака.
Кроули не мог ничего ей ответить. Вот так случайно она приняла довольно тяжёлый грех. Она позавидовала ему, позавидовала ангелу, осознавая, насколько же мелочной была её жизнь.
Селеста приложила ладошку к груди, вдыхая и выдыхая. По её телу пробежалась дрожь. Кроули бы с удовольствием обнял её, прижал ближе к себе. Но не сейчас, он не покажет, как относится к этой душе, не при друге.
— Я… Мне нужно выйти. На секунду, — Селеста встала с места и отправилась в уборную, понимая, что с её телом происходит то же самое, что и в прошлые разы.
Она хотела унять эту панику самостоятельно. Странное поведение заметил Азирафаэль, ибо Кроули был слишком занят размышлениями, чтобы понять, что что-то действительно не так. Когда бывшая монахиня скрылась за дверью, ангел поднял на друга тяжёлый взгляд.
— Она не сможет, Кроули, — глядя в сторону ушедшей, сказал Азирафаэль.
— Справится, мы почти закончили, — постарался непринуждённо ответить Энтони.
— Нет, она не сможет. Её душа отвергает эти грехи.
— Прекращай. Всё отлично, нам осталось два греха и всё будет тип-топ.
— Я не хочу в это влезать. Но ей все сложнее, Кроули, — ангел не разделял оптимизма товарища.
— Я приподниму ей настроение, вот увидишь. По поводу гордости есть идея, — хищная улыбка украсила острое лицо, и Азирафаэль лишь покачал головой.