— Кроули. Ты очень серьёзно облаж-ж-жался! — Вельзевул всё тяжелее было сдерживать своё раздражение.
Мухи роились вокруг, нагнетая и так тяжёлую ситуацию жужжанием. Хастур просто стоял рядом, довольный, как кот, что Змей наконец-то получит по заслугам.
— То, что ты якшаешься с ангелом, мы поняли. Я долго не верила, что ты бросился бы ему на подмогу. Совсем очеловечился. Так ещё и душу от нас укрывал. Косяк на косяке, Кроули! — Вельзевул сидела на своём троне, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники, периодически шмыгая носом, потому что её питомцы, постоянно норовили дотронуться цепкими лапками до своей хозяйки.
Кроули стоял расслабленно, иногда окидывая демонов вокруг взглядом. Запах тут стоял действительно мерзкий. Казалось, что вся одежда уже провоняла гнилью. Его мысли летали далеко отсюда. Он выстраивал в голове цепочки и ходы отступления. Сражаться со всем Адом он не может, врасплох уже их не застанет. Постараться заболтать — единственный способ. И ещё каким-то образом нужно отмазать Селесту. Нелёгкая задача.
— Вельзевул. Ну, ты же меня знаешь, — Кроули развёл руки в стороны, стараясь дружелюбно улыбнуться. Получалось плохо. — А ты думаешь, как я работаю? Слышала о фразе «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе»? Так я этим и занимался. Азирафаэль на Земле, как и я, с начала времён. Конечно, мне приходится притворяться, по-другому за ним не проследить. Так вы ещё молодцы… — Кроули поправил очки, которые немного съехали на нос. — «Они меня хотят убить! Помоги!» — Энтони постарался изобразить все театрально смешно, кривя рожицы. — А кто убить? Почему? Зачем? Может, я поучаствовать хотел. Вы не можете утверждать точно, что я бежал именно на помощь к ангелу.
Вельзевул приложила палец к подбородку и сама себе кивнула, соглашаясь с аргументами. А вот Хастур уже выпускал клубы дыма из ушей.
— Но я следил за ними! Я всё видел! О, да, ты так любезничал, что я думал, блевану! — не выдержал Герцог Тьмы.
— Поэтому я лучший, — Кроули гордо вздёрнул подбородок.
— Ладно, с ангелом всё ясно. Но ты укрывал душу. Хастур много мне рассказал. Даже сейчас можно заметить, как в тебе теплится часть этого отвратительного света. Что на это скажешь? — Вельзевул махнула рукой.
Кроули задумался. Тут ему нужно было вести себя как можно более осторожнее. Одно неверное слово — от неё захотят избавиться. Селесту просто сожгут, отправят в небытие. Она так и не приняла до конца тьму.
Энтони злобно оскалился, снял очки, демонстрируя всем глаза с узкими зрачками, толщиной с нитку.
— Ох, мои дорогие отсталые друзья. Вы мне сказали уничтожить её. Ну, как я могу уничтожить такой замечательный заготовок. Идея переманить душу, предназначенную Раю, я посчитал просто великолепной! Сами вдумайтесь! Я не привык всё бросать на полпути. Она уже почти поддалась. Всего-то дать ей то, чего она желала. Меня, — Кроули тыкнул в себя большим пальцем. — Великий Сатана! Да она, считайте, мне принадлежит! Ведь я был тем, из-за кого она себе глотку вскрыла! Если бы не моя шалость с тем бездомным идиотом, так легко павшим перед её миленький личиком, то она бы в Аду вообще не оказалась! Это я нашептал этому дегенерату выебать её! — от такого жаркого изложения, на лбу выступил пот, волосы взлохматились, а глаза стали бешеными.
Кроули напоминал сумасшедшего учёного, орущего во всю глотку: «Оно живое!»
Он должен был говорить всё это настолько рьяно, чтобы каждый из присутствующих поверил. Да он сам должен был поверить! Факты неоспоримы, как не погляди, да и он почти не врал. Кроме одного. Цель сделать её демонессой. Он, черт его побери, хотел любым способом оставить в живых эту душу. Не только, чтобы добиться её прощения. Потому что привязался, нуждался в её тёплых объятиях, ласковом взгляде, нежных прикосновениях, любовном шёпоте. Он полюбил? Да, мать вашу! Если ангел стал для него единственным лучшим другом. То эта женщина стала для него лучиком света, которого ему не хватало. Тем голосом, который говорил ему, что он не пропащая душа, что всё, что он делает — не сплошная грязь! Она стала его сердцем, которое он вырвал, сказав Богу: «Я тебя ненавижу!»
Вельзевул улыбнулась. Энтони ожидал чего угодно. Он мог даже предположить, что ему не поверят. Но всё оказалось куда хуже.
Из-за спин демонов, под руку, вывели её. Сверкнули глаза, полные боли и отвращения, слёз и обиды. В её взгляде он видел разочарование. Она не говорила ни слова. Просто смотрела на него, как будто он лично вогнал здоровый кол в её сердце и несколько раз провернул. А так оно, по сути, и было.
Селеста медленно, неустойчиво прошла вперёд, демоны расступились, пропуская душу, застрявшую между тьмой и светом. Душу, что сейчас падала в бездну.
— Это всё так? — этот шёпот, такой тихий, почти беззвучный, слабый, отозвался в голове Кроули колоколом.
Осталось доиграть свою роль. Это его ноша, за которую ему никто спасибо теперь не скажет. Секунды превращались в бесконечность, пока двое, по сути, влюблённых существ смотрели друг на друга. Она с надеждой, он — со страхом.
Расправив плечи, Энтони смотрел на растерявшуюся, надеющуюся Селесту, его Селесту, насмешливым взглядом. Уголки его губ задрожали, но всё же приподнялись.
— Конечно, так, а ты думала, я по доброте душевной все это делал, наивная, Селеста Хилл? — это был последний гвоздь в крышку гроба, в котором похоронила своё сердце Селеста.
Внутри себя Энтони рвал и метал, кричал и обливался кровавыми слезами. Это не то, чего он желал, это не то, что она должна слышать. Но так она останется в живых.
Селеста обхватила себя руками и упала на колени, сжавшись в комок. Тело сотрясала дрожь. Голова опущена, волосы закрывали её лицо, и Кроули не мог понять, что теперь делать. Он разрушил всё. Хрупкая женская ладошка коснулась лица. Того места, где находился её белёсый глаз, отвела и смотрела на руку, которая была вся в крови. Кроули хотел было рвануть вперёд. Происходило что-то действительно странное. Селеста подняла голову и посмотрела на толпу, которая её окружала, совсем невидящим взглядом. От её глаза, который уже долгое время ничего не видел, расходилась целая паутинка кровавых трещин, а самого глаза будто и не было. Вместо него зияла чёрная, кровоточащая дыра.
— Хватит этого спектакля, уведите её! — Вельзевул махнула рукой и спрыгнула с трона.
Она сложила руки за спиной и подошла к застывшему на месте Кроули.
— Отличный концерт, Кроули, вот ты и закончишь её превращение до конца, — прошептала демонесса. — И его отведите, — приказала Князь Ада.
Кроули отмахнулся от тянущихся к нему рук. Его переполнял океан чувств. Миллион эмоций. Обида, злость, обречённость, ужас. Всё это сжирало огромной зубастой пастью его внутренности. Это конец. И его не волновал смысл слов Вельзевул. Беспечно было ожидать, что всё будет просто. Невозможно построить что-то хорошее на лжи. А он — предатель. Он только что собственноручно уничтожил то, чем так дорожил. И сейчас Селеста валялась, поджав к груди ноги в ненавистной серой комнате, оплакивая свои разрушенные надежды и канущую в небытие веру.
— Спасяб за ужин, красавчик, — Майк довольно развалилась на стуле, похлопав по заполненному животу.
Она съела цыплёнка, потом заказала раков под соусом, не отказалась от превосходного огромного куска торта, запив всё это богатство вкусным клубничным коктейлем. Азирафаэль довольствовался персиковым мороженым. Его финансы теперь запели романсы. Он не ожидал, что такая вроде на вид миниатюрная девушка, окажется таким проглотом. Майк посмотрела на часы в виде радуги на запястье и приложила ладошку ко рту.
— Ой! Мне пора! Надо бежать-бежать! Спасибо за вечерок, блондинчик!
Азирафаэль устало вздохнул. Когда Майк схватила свою сумку, спохватился и встал с места.
— А деньги за сумку? — глупая вежливость ангелу же и ставила палки в колеса.