Чувство дикого мандража окутывало тело, когда она стояла перед знакомой чёрной дверью. Дыханье спёрло, стоило только тихо постучать.
За дверью послышалось шебуршание и отборный мат. Селеста еле сдержала улыбку.
— Я вам чо сказал?! Мне не… Ик… нужно ваше глебаное рождвенское пещенье! Как вас вообще… Ик… швейцар пуз… пустил?! — в дверях появился пьяный Кроули, с трудом стоявший на ногах. Если бы не держался за ручку, скорее всего, свалился прямо на пороге.
Он застыл на месте, снимая очки. Селеста помахала перед лицом рукой, ощущая жуткий запах алкоголя, который исходил от демона.
— Пажи-и… Сеста? — Энтони приблизил своё лицо прищуриваясь, а когда до охмелевшей головы наконец дошло, кто перед ним, зрачки расширились, и он захлопнул перед носом ангела дверь.
Селеста так и осталась стоять с поднятой ладонью в приветственном жесте. Не такой приём она ожидала. Недоумение так и читалось на её лице. Она уже близилась к разочарованию и полному расстройству. Так старалась, спешила. А перед её носом захлопнули дверь.
Спустя несколько минут, дверь снова открылась. Селеста хотела уже возмутиться, но её грубо схватили за руку и втащили в квартиру, захлопнув за спиной дверь.
Всё завертелось и закрутилось слишком быстро. Девушке не давали ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пальцы уже скользили по изгибам её тела, а сухие мужские губы сминали её мягкие и податливые. Селесту буквально проталкивали вглубь знакомых помещений, сдирая с тела одежду, не щадя, разрывая белую ткань платья. Только уже у постели Селесте удалось выпутаться из крепких объятий. Она выгнулась и извернулась всем телом, вырвавшись на свободу и тяжело дыша.
— Подожди секунду! — Селеста выставила руки перед собой в защитном жесте. — Господи, Кроули, мы не виделись тринадцать лет, я… — все слова выветрились из головы, когда она увидела его взгляд. Невероятно радостный и счастливый. О, он смотрел на неё с таким обожанием, что сердце начало стучать с утроенной силой.
— Селеста, — одними губами прошептал Кроули, встав в постели на коленях.
Он подошёл к ней близко-близко, упёрся лбом в её живот.
За эти минуты, когда он закрыл перед ней дверь, Энтони успел вернуть весь выпитый алкоголь в бутылки, трезвея и наконец поверив в то, что за порогом она!
Селеста осторожно погладила взъерошенные волосы, вновь короткие, как когда-то, пропуская между пальцев огненные пряди. Ох, как же она скучала! Кроули отстранился и посмотрел на неё сверху вниз.
— Ты изменилась, — выдохнул он, проводя ладонью по длинным платиновым прядям.
Пробежав пальцами по бёдрам, остановившись на груди, он нахмурил брови. Селеста отвернула лицо в сторону.
— Прости, я просила, чтобы они воплотили внешность максимально к моей прошлой. Но все равно напортачили. Интересно: ангелам можно сделать пластическую операцию? —Селеста попыталась выправить неловкость шуткой.
Больше бывшая монахиня ничего не сказала, ощутив, что Кроули легко распахнул ткань верхней части платья и жадно начал целовать её грудь, покусывая и зажимая губами маленькие соски.
Селеста шумно выдохнула, почувствовав, как внутри разгорается пожар, а ноги подгибаются. Демон привлёк ангела к себе, вцепившись холодными пальцами в молочную кожу, оставляя красные следы. Она тут, перед ним, живая, настоящая. Плевать на маленькие сиськи. Кроули завёл женские руки над головой, рассматривая порозовевшее лицо любимой. Селеста бесстыдно раздвинула ноги перед демоном, облизав пересохшие губы.
Ох, как он скучал!
Бессовестно задрав подол уже порванного платья, демон прижал Селесту к постели, впиваясь в шею зубами и ощущая языком пульсирующую жилку.
Великий Сатана, он чертовски по ней соскучился.
Кроули быстро избавился от льняных штанов, чтобы припасть тазом к бёдрам ангела. Он только раз провёл ладонью между розовых складок, удовлетворённо выдохнув, осознавая, что она уже готова и ждёт только его.
Одним движением Энтони наполнил Селесту собой, по-змеиному шипя. О, какая она горячая, нежная, сладкая, мягкая и тугая. Сколько раз между ними было. Но, спустя столько времени ожидания, это невозможно приятно. И он не сдерживался. Быстро перевернув любимую на живот, он вошёл на всю длину, буквально пригвоздив ангела к постели. Платиновые локоны рассыпались по чёрным простыням, закрыв девичью спину. Тонкие длинные нити, казалось, были везде. Кроули не отказал себе в удовольствии намотать женские локоны на кулак, заставив прогнуться под ним и запрокинуть голову, бессвязно что-то выкрикивая.
Он был груб и жесток, он любил и трахал её со всей силой, какой мог. Но Селеста и не сопротивлялась. Она так истосковалась по нему, что думать не имело никакого смысла. Ей было мало его. Хотелось ещё и ещё. Как наркотик — её личный сорт героина. И это для неё не было пошло, вульгарно. Это были её чувства, которые срывались с губ вместе с именем любимого. В каждом движении, каждом стоне, поцелуе, укусе, прикосновении чувствовалось наслаждение после всех этих лет.
Селеста, на удивление самого демона, перевернуло их обоих, оседлав Энтони сверху, насаживаясь на горячую мужскую плоть, запрокидывая голову, водя тёплыми ладонями по мужской груди и впалому животу. Волосы белым покрывалом закрывали её спину. Кроули сел и крепко обнял влажное женское тело, подаваясь навстречу. Селеста закинула руки на его шею, впиваясь ноготками под затылком — его чувствительное место. Последние резкие движения, и крик наслаждения раздался эхом в спальне. Кроули вцепился зубами до боли в молочную кожу, пахнущую цветами, рыча, подобно зверю, изливаясь в пульсирующее лоно, сжимая мягкие ягодицы.
Пара упала на простыни, переплетая конечности и восстанавливая сбившееся дыхание.
Кроули провёл пальцами по контурам женского лица.
— Думаю, теперь я готов согласиться, что Рождество — может быть отличным праздником, — хитро сощурился он.
А Селеста подскочила в постели, громко ахнув.
— Рождество! Совсем забыла!
— Что? — Кроули блаженно перевернулся на спину, запрокинув руки за голову.
— Мне нужно сдать экзамен! Надо совершить благое дело. И тогда подпишут бумаги, чтобы я осталась на Земле, — Селеста спешно стала искать свои вещи, хоть они уже и стали негодными. Кроули не пожалел даже трусики.
Демон хмыкнул, перевернувшись на бок, лениво наблюдая за суетой ангела.
— Благие дела — не моя специальность, но могу дать подсказку, — мужчина говорил шёпотом, не дай Сатана его услышат. Голову оторвут.
Селеста остановилась, удивлённо смотря на распластавшегося на кровати демона.
— Просто выгляни в окно, — Кроули указал пальцем на высокие окна, к которым и направилась Селеста.
Девушка замоталась в простыню, открыла створки, впуская холод в помещение, выглянула наружу. Под окнами стояла группа детей: от самых маленьких до уже старших — и пела церковную рождественскую песню. Дети с приюта, зарабатывавшие себе на рождественские подарки.
Кроули сморщил нос, укутываясь в покрывало.
— Второй день горланят под окнами. Думал, как в одном фильме, ведро воды вылить, но решил вообще в это не ввязываться, — демон лёг на живот, подставляя под подбородок кулак.
У ангела уже загорелись глаза.
— Только не говори, что снегопад вызовешь. И так холодрыга.
— Я монстр, по-твоему? — обиженно надула губы девушка.
Приложив ладошку ко рту, Селеста тихо прошептала молитву и резко махнула ладонью, словно что-то сорвала с неба.
Над хором, допевавшим последние аккорды, образовалось небольшое облако, из которого высыпались огромное количество конфет и шоколадок. Самые разные, в цветных обёртках. Дети сначала хотели отбежать в сторону, а потом, радостно завизжав, бросились собирать вкусняшки, громко и счастливо вереща: «Конфетный до-о-ождь!»
Селеста ласково понаблюдала за радостными лицами и тихонько закрыла створки.
Она скользнула обратно в постель к демону, прижимаясь всем телом.
— В следующий раз твори чудеса подальше от моего дома, ладно? А то замучают звонками в дверь, — выдал Кроули, но всё же легко улыбнулся, зарываясь носом в светлые волосы.
— Обязательно, — улыбнулась Селеста, целуя любимого в шею.