Дмитрий Палеолог
Потерянная станция
Глава 1
Остроносый космический корабль, в силуэте которого легко узнавались хищные контуры аэрокосмического истребителя, неподвижно парил среди бесформенных каменных глыб. Царство каменного крошева простиралось на миллионы километров; машина казалась в нём чужеродным вкраплением.
Из узких, скошенных разрезов смотровых триплексов сочился тусклый желтоватый свет, приглушенный активированным светофильтром. Носовые дюзы корректирующих двигателей светились темно-алым − управляющий компьютер корабля постоянно осуществлял круговое сканирование, производя время от времени поправку пространственной ориентации. Вот и сейчас из сопел полыхнуло ослепительно-белое пламя, доворачивая машину на точно рассчитанный угол и уводя от столкновения от хаотично вращающихся глыб..
Кресло пилот-ложемента в тесной рубке истребителя занимал человек, облаченный в серо-зеленый скафандр. Прищурившись, он смотрел на экран масс-деректора, будто пытаясь в хитросплетении бледно-зеленых сигналов прочесть нечто сокровенное. Гермошлем скафандра лежал на широком подлокотнике кресла – опрометчивый поступок со стороны пилота, когда опасность столкновения увеличивалась с каждой минутой.
Пояс астероидов не терпит легкомыслия – эту истину знал любой из пилотов, предпочитая обходить эти сектора космического пространства стороной. Сотни кораблей, занесенных сюда гравитационным штормом или неуправляемым дрейфом, сгинули в страшных, мертвых краях «каменной пустоши» в результате аварии. Подать сигнал бедствия здесь было невозможно – пространство, заполненное каменными обломками, экранировало радиопередачу, и несчастные, запертые в бронированной скорлупе корабля, были обречены на медленную мучительную смерть. Иногда, в результате внутренних гравитационных возмущений, безбрежное каменное море выбрасывало в чистые сектора пространства немые свидетельства свершившейся десятилетия назад трагедии – неимоверно древний корабль, изуродованный до неузнаваемости. Словно напоминание ныне живущим. Среди пилотов, совершающих полеты к лунам Юпитера, это считалось дурным знаком. Смерть словно ухмылялась с экранов обзора, будто говоря: «Я всегда рядом».
Но и игнорировать страшное свидетельство прошлого тоже было нельзя – Кодекс межпланетных сообщений строго предусматривал досматривать любой космический корабль, потерпевший крушение, независимо от срока давности. И становилось страшнее вдвойне, когда проникнувшая на борт оперативная группа находила мумифицированные тела в древних скафандрах…
Глеб Галанин старался гнать из сознания мрачные мысли, хотя перспектива стать очередным «героем», безвестно сгинувшим в «каменной пустоши», становилась все сильнее. И, что главное, его корабль был исправен и не попадал в гравитационный шторм. В пояс астероидов его занесло собственное болезненное любопытство и жажда неведомых приключений.
- Что ж, получил сполна… ‒ пробормотал Глеб. – Идиот…
Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, он стал перебирать в уме события последних дней, приведших к нынешней безрадостной ситуации.
Станция «Саратога» ‒ если быть кратким, она являлось первопричиной всего. Овеянная легендами, перешедшая в разряд баек, которые неизменно травили в барах космопорта свободные от службы пилоты, она являлась своеобразной профессиональной сказкой. Ее обязательно рассказывали новичкам, только что получившим лицензию на пилотирование космического судна, обязательно приправляя несуществующими яркими подробностями. Глеб всегда относился с усмешкой к таким байкам – в любой профессии и во все времена существовало подобное. Но, как и в любой легенде, в ней было скрыто зерно истины, обросшее за десятилетия огромной шелухой несуществующих подробностей.
Все началось триста лет назад, в самом конце далекого теперь XXI века. На околоземной орбите была создана научно-исследовательская станция, принадлежавшая ряду крупнейших технологических корпораций Земли. По тем временам она являлась верхом инженерной мысли. Огромный, семикилометровый диск, поделенный на четыре уровня, вмещал десятки лабораторий, исследовательских центров, жилые сектора для персонала, ваккум-створы для приема грузов, большую оранжерею и многое другое. Имелись даже батареи противокосмических орудий, в основном предназначенных в качестве противоастероидной защиты. Это был еще один многогранный мир на орбите, в котором жили и работали несколько сот человек персонала.
Проходило время, Землю сотрясали экономические катастрофы – одни могущественные корпорации исчезали в одночасье и так же быстро появлялись другие. Сменялись политические правители и диктаторские режимы, но «Саратога» была выше человеческих страстей ‒ бушующие на Земле перемены её не касались.
До поры.
В середине XXII века огромную станцию приобрела одна из самых крупных корпораций ‒ «КосмоКибер», специализирующаяся на производстве кибернетических систем и программного обеспечения для практически всех сфер деятельности.
Игорь Тобольский, являвшийся на тот момент президентом Совета директоров корпорации, возлагал на «Саратогу» большие надежды, и не пожалел средств для ее кардинальной модернизации. И это вскоре принесло ощутимые плоды. Через несколько лет «КосмоКибер» смогла легко подмять под себя аналогичные корпорации, создав единоличную монополию на данный вид деятельности. И теперь практически в каждом доме, даже в самом захолустном уголке Земли, стояли бытовые автоматы с соответствующим логотипом, а на экранах домашних киберсистем светился неизменный лозунг корпорации-монстра: «КосмоКибер - мы делаем будущее!».
Собственно, никто и не был против - продукция корпорации была качественной. Однако, Тобольский не остановился на этом, хотя финансовые потоки от продажи программных и кибернетических продуктов текли нескончаемой рекой. Здесь и начинается область загадок и нераскрытых тайн.
Ученые корпорации стали проводить уникальные эксперименты, идущие вразрез с принятым Всемирным правительством законом «О предельном уровне киборгизации человека». К тому времени техносфера настолько сильно проникла в жизнь людей, что без эффективного взаимодействия с нею стало невозможно вести полноценную жизнь. Кибернетические устройства окружали человека всегда и везде, они контролировали все сферы жизни и делали ее максимально комфортной. И этими устройствами надо было управлять. Поэтому каждому достигнувшему совершеннолетия мужчине и женщине в височную область вживлялся имплант-контроллер ‒ миниатюрное устройство коммуникации, позволяющее быстро и легко взаимодействовать с киберсистемами путем мысленной передачи команд.
Но «КосмоКибер» пошла дальше, проведя ряд уникальных экспериментов, в результате которых разработала микрочипы – расширители сознания. Подключенные к стандартному импланту, они давали человеку необычайные возможности – он мог видеть во всех диапазонах спектра и управлять киберсистемами на большом расстоянии, мог с легкостью взламывать любые коды доступа и решать сложные математические задачи за несколько минут. Микрочипы, воздействуя на определенные зоны мозговой коры, могли ускорить практически все функции человека, поставив его, таким образом, над человеческим обществом. Чем руководствовался Тобольский и ведущие ученые корпорации, совершая такие эксперименты на грани фола, так и осталось неясным. Перспектива пожизненного заключения на урановых рудниках Плутона вырисовывалась для них более, чем ясно, но это не остановило учёных. Скорее, даже подстегнуло.
Результатом такой «экспериментальной вседозволенности» стали жесткие санкции Всемирного правительства в отношении «КосмоКибер», на которые корпорация ответила полнейшим молчанием. Создавалось впечатление, что на огромной станции шла своя, загадочная и непонятная жизнь. То, что творилось на родной планете, людей не интересовало вовсе. Зато Всемирному правительству при сложившихся обстоятельствах стала весьма интересна внутренняя жизнь «Саратоги». Станция с некоторых пор превратилась в строго закрытую зону.