Продавец смотрела глазами побитой собаки.
С дверью в дом культуры Вадик едва справился — она была самой обычной, деревянной, но из-за толстенной декоративной обшивки и мощной пружины казалось, что открываешь банковское хранилище. Внутри их встретила прохлада и полумрак.
Фойе освещалось двумя большими окнами. Напротив входа на стене красовалась полустертая фреска, восхваляющая мир, труд и май, прямо под ней стояла секция деревянных кресел с убирающимися сиденьями — видимо, из зрительного зала. Внешнее впечатление было обманчивым — помещения не ремонтировали, видимо, с самого Начала… Вадик усмехнулся, поймав себя на том, что это слово пришло на ум именно так — с заглавной буквы.
— Эй, есть здесь кто-нибудь?!! — со всех углов волной плеснул шорох и писк, Вадик почувствовал, как по затылку мазнуло мурашками. Крысы! Какого хрена им здесь делать? Декорации жрать?
Где-то над их головами раздались неторопливые шаги — ветхие перекрытия потрескивали под тяжестью и в щели деревянного потолка призрачными облачками просыпалась пыль… шаги миновали фойе и раздались где-то за стеной — видимо, там была лестница. Ребята переглянулись.
— «Хилтон», твою мать… — одними губами прошептал Руслан. — Пять звезд…
— Все равно лучше, чем на улице. — Пожал плечами Вадик и попутчик согласно кивнул. Вымученные вздохи пола приближались, скрипнула дверь…
Нет, Вадик предполагал, что идет не маленький человек. Но увидев — едва не уронил пакет от неожиданности.
Чтобы пройти в дверной проем, женщине пришлось пригнуть голову… таких Вадик не видел никогда. Чудовищно обрюзгшая матрона ростом была куда выше двух метров, лицо ее напоминало сморщенное печеное яблоко — словно его вспахали плугом. У нее был, видимо, псориаз — на лице и открытых по локоть огромных руках расцвели мозаикой пигментные пятна. Руслан за спиной сдавленно пискнул, как задавленная котом мышь.
— Прибыли… — из-за отдышки она почти проглотила слово. — Пошли! — не дожидаясь ответа она развернулась к ребятам спиной и, так же не спеша, с уверенностью нефтеналивного танкера двинулась в угол фойе, к дверям, как решил Вадик, в зрительный зал.
Петли скрежетнули — видимо, давно не открывали… спина великанши скрылась в клубящемся мраке. Ребята вошли следом… постояли на призрачном веере света, сочащемся из дверного проема.
Вадик двинулся вперед первым, ориентируясь по астматическому дыханию. Лица коснулось что-то липкое — видимо, паутина; но даже это не смогло скрыть ощущения пространства — это и вправду был зрительный зал. Сзади крался Руслан — Вадик чувствовал его присутствие всей спиной.
Впереди что-то засветилось; сначала Вадик подумал, что это шутка лишенных света глаз — но огонь стал ярче, очертив абрис огромной туши завклубом. В ее руке невесть откуда появилась керосиновая лампа — по крайней мере, Вадик мог поклясться, что только что руки у великанши были пусты. Желтый свет очертил полукруг истертой ковровой дорожки под ногами женщины, обозначил ровные шеренги кресел, анфиладой спускающиеся к сцене и тающие под пластами мглы… Вадик непроизвольно ускорил шаг, чтобы коснуться хотя бы лучика, прорывающегося через закопченное стекло лампы. Спроси его, без чего ему в этом зале было бы легче — без света или без воздуха… он бы не ответил.
Окна в зале были — но все плотно заколоченные.
Великанша дошла до сцены и поднялась по стонущим под ее весом ступенькам. Полукруг света двигался вместе с ней… Вадик поднялся удачно, Руслан же запнулся о ступеньку и едва не растянулся — лишь истерично прошуршал пакет.
— Аккуратно! — женщина даже не обернулась.
Из тьмы проступили пыльные кулисы, собранные по бокам сцены на манер портьер, неверные лучи коснулись холщевого задника сцены, с него, сквозь слой пыли, проступили призрачные лица гигантских строителей коммунизма, какой-то завод, комбайн на ниве… Люди прошли за них, пламя осветило за невысокими перилами уходящие вверх и теряющиеся в непроглядном мраке тросы из хозяйства механика сцены…
И, наконец, в самом углу оказалась дверь.
Великанша немного повозилась с замком — и дверь открыла короткий лестничный марш, выводящий в пыльный коридор, освещенный одним — единственным окошком в конце. Завклубом повернула ключ, пропустив вперед ребят, заперла дверь и спустилась по металлическим рифленым ступенькам.
— Вот здесь — одна из коридорных дверей от ее толчка открылась с душераздирающим скрежетом, — гримерка, в ней жить будете… туалет на дворе. Выход — она направилась по коридору и ребята пошли следом, даже не заглянув в отведенные им «хоромы» — выход вот здесь.