-Прости нас, Уолтер. Мы ничего не смогли сделать.
-Замолчи! – он резко прерывает меня. – Я все понимаю, просто… Просто не верю. Я думал, что уже нашел его. А тут… Почему? За что?
Уолтер садится на пол около могилы сына, сложив ноги перед собой. И неотрывно смотрит вперед, туда, где под кирпичами лежит тело его сына.
-Я была с ним в последние минуты…
-Спасибо, а теперь уходи.
-Может, мне стоит остаться? Уолтер, я…
-Я СКАЗАЛ, УХОДИ! – кричит он, срывая голос. -ОСТАВЬ МЕНЯ ОДНОГО! ПОШЛА ВОН ОТСЮДА!
А затем начинает безудержно рыдать.
-ЧЕГО СТОИШЬ?! ПРОВАЛИВАЙ!
Я резко разворачиваюсь и ухожу прочь, вытирая слезы по дороге. Сзади раздается нечеловеческий крик боли и отчаяния, от которого внутри не просто все разрывается на мелкие куски, а разлетается в мелкую пыль. Мне хочется помочь Уолтеру, но что я могу сделать?
Сына его уже не воскресить, не вернуть с того света. Ему придется с этим смириться и жить дальше.
Все зря. Он шел сюда абсолютно зря. Он работал на Тайлера только ради информации о своем сыне, которого уже не было в живых. Последние несколько месяцев его жизни только что потеряли всякий смысл.
Гретта сидит на полу, поджав под себя колени, и смотрит на свои руки. Она не обращает на меня внимания, а мне все равно, что она обо мне думает. Это ее дело.
Подхожу к Дагану, который кивает в направлении открытой двери.
-Как он?
-Сам слышишь.
Ребята сидят вокруг, испуганно вслушиваясь в рыдания взрослого мужика. Никто ничего не говорит, да и что тут скажешь? Крики Уолтера разносятся по темным туннелям. От них кровь стынет в жилах.
-Ты раньше не видела фотографию?
-Нет, он мне не показывал, - отвечаю Дагану. Не знаю, что бы я делала, знай заранее, что его поход обречен.
-Я не знал даже, что его настоящее имя Филипп.
-Я тоже. Слушай, у меня к тебе еще одно дело. Может, сейчас и не самое время спрашивать об этом, но другого случая может и не представиться.
-Давай выкладывай, и будем спать ложиться, а то уже глубокая ночь, а мои ребята сильно устали сегодня.
-Мой друг, которого я искала в прошлый раз…
-Алекс, вроде?
-Да, он, - это каждый раз сложно произносить вслух. – Он заразился. И мне нужно лекарство.
-А я тут причем? Я его тебе не сварю, Потеряшка.
-Я знаю, но ты можешь помочь мне его добыть? Я не прошу идти со мной. Просто расскажи, где мне его искать и чего опасаться.
-Ясное дело, где. В Центре по ликвидации. Я думаю, его там и держат. Не зря же забором обнесли.
-Как мне туда попасть?
-А вот это уже вопрос намного интереснее. Завтра я попробую что-то узнать через свои каналы. Вдруг, кто-то обладает информацией.
-А это не опасно для тебя? Представь, ты ходишь и спрашиваешь, как достать лекарство. Никто ничего не заподозрит?
Даган отмахивается.
-Сейчас такая истерия творится вокруг этого лекарства, что никто и не посчитает это странным.
-В прошлый раз я попала туда как заключенная. Так себе опыт. Теперь мне нужно попытаться попасть туда максимально незаметно.
-Ты его любишь, да? –внезапно спрашивает Даган, уставившись мне в глаза, чтобы не вздумала соврать.
Еле заметно киваю.
-Я жить без него не могу…
-Хреновый расклад, подруга.
-Меня, кстати, Ребекка зовут.
-Мне больше Потеряшка нравится, - горько усмехается Даган. –Так роднее, что ли.
Возвращается Уолтер. Лучше даже не пытаться оценить, как он выглядит: изможденный, с красными опухшими глазами и абсолютно безжизненным лицом. Гретта подскакивает к нему, но он одним движением руки отодвигает ее в сторону. Затем садится на свободное раскладное кресло, закрывает глаза и складывает на груди руки, на костяшках которых я вижу свежую кровь. Из уголков глаз беззвучно текут слезы, и он даже не пытается их скрыть.
-Всем спать. Вы двое, - он указывает на меня и Гретту. – На одном матраце спите. Все по койкам! Устал я за сегодня.
Ребятня послушно разбредается по своим спальным местам, тихо перешептываясь и поглядывая на неподвижного Уолтера. Я ложусь на матрац, снова используя рюкзак в качестве подушки, и отворачиваюсь к стене. Сзади пристраивается Гретта и еле слышно спрашивает:
-Как он?
-Сама все прекрасно видишь. Мне нечего больше добавить.
-Прекратить разговоры! – говорит Даган. – Все, спите!
Он выключает свет, и комната погружается в спасительную темноту. Время от времени слышу, как шмыгает носом Уолтер или вздыхают ребята.
Пытаюсь сконцентрироваться на своей главной задаче. Чем могла, я помогла Уолтеру. Я обещала ему помочь с поисками сына, я сдержала слово, как бы все это сейчас не выглядело.
А это значит одно. Больше меня с ними ничего, по сути, не связывает.
15
Алекс
Ночью мы выдвинулись в сторону Вестмайера. Еще один марш-бросок до цели.
Иду позади главного строя, в который входит Джейкоб, Джоб, Стен и другие подготовленные и вооруженные ребята. Оружие все спрятано, над головами позади идущих растянуто полотно с красным крестом.
Черное небо с искрами звезд светит над строем зараженных людей, которые так хотят жить дальше. Жить, как нормальные люди.
Джанин не отстает от меня ни на шаг, все время что-то рассказывая и отвлекая от плохих мыслей. Спасибо ей за это. Она в нерешительности осторожно берет меня за руку и пристально смотрит своими черными глазами. А я не сопротивляюсь, не отстраняю ее. Пускай держит, если хочет.
Для меня это небольшой маяк, чтобы окончательно не сойти с ума. Слишком противоречивые и бешено ядовитые мысли рождаются в моей голове. Я стал зверем.
А-2 сделала меня зверем. Не узнаю половину своих мыслей. Я не помню, каким я был раньше, но внутреннее чутье подсказывает, что совсем не таким одичалым.
Нас увидели еще задолго до подхода к Вестмайеру. Патрульные на постовых вышках сразу же включили прожектора, освещая людскую массу, идущую на город. Все, по велению Джейкоба, прячут глаза: кто под козырьком кепки, кто просто смотрит в землю. Да и с такого расстояния и не понять, что мы тут зараженные все.
Когда до стен остается около двухсот метров, раздается голос из громкоговорителя:
-Стойте там, где сейчас стоите! Ближе не подходить без разрешения! Кто такие? Чего надо?
Джейкоб уверенно выходит вперед, намеренно прикрывая глаза рукой от света прожектора. Патрульные даже не подозревают, что делают этим светом только хуже для себя.
-Мы выжившие, которые долгие мили шли к вашему городу! – кричит Джейкоб. Его суровый хрипловатый голос гремит на всю округу. – Нам сказали, что тут принимают выживших!
-Кто вам такое сказал?
-Народ поговаривает, что тут самый лучший правитель! И что тут собирают выживших для возрождения человечества!
-И что же вам надо?
-Мы хотим присоединиться к вам!
Патрульные о чем-то переговариваются между собой по рации. Почему-то все это представление кажется мне безумно смешным и нелепым.
-Я бы хотел увидеться с вашим главным! Поговорить с ним, нас все-таки немало человек, поэтому я все понимаю! Разместить такое количество людей – непростая задача!
-Главный сейчас спит! Ночь на дворе! Придется вам ждать до завтра!
-И вы нас не пустите внутрь?!
-Нет, ночуйте здесь. Но ближе – не подходить, иначе будем стрелять на поражение! Всем понятно?
По толпе пробежал одобрительный гомон. На это и был расчет: что нас оставят тут ночевать. Скоро диверсант должен осуществить свое черное дело, и тогда мы уже беспрепятственно проникнем за стены.
Но ни ночью, ни утром, ни даже в обед следующего дня диверсии не свершилось. Джейкоб ходит нервный, ругаясь сам с собой. Патрульные обещали, что ближе к ночи Портер Джонс выделит время в своем занятом графике и встретиться с нами для обсуждения возможности пустить всех выживших внутрь.