И где отец откопал этого назойливого ребенка-не-ребенка?
— Та-ак, — голос Сергея дрогнул. В его взгляде вместе с изумлением, узнаванием и откровенным восторгом соседствовал и испуг. Парень встрепенулся, не зная, как сдержать эмоции, учитывая, что он никогда не был сдержанным человеком. — Так вы тот самый Реборн? Бывший Солнечный Аркобалено? Сильнейший из семерки сильнейших?! Лучший в мире киллер?!
Друг с трудом не срывался на восторженный крик, чтобы не привлечь внимание других школьников. Конечно, мы были в пустовавшем коридоре, в переходе между корпусами, до вынужденной остановки направляясь в кабинет химии с алгебры.
На все слова Сергея Реборн, задрав нос, высокомерно кивал.
— Можно вам пожать руку? — в глазах друга счастливый блеск, а сам он трясся от нетерпения.
Рефлексы. Это просто рефлексы.
И рука дернулась.
Удар Сергею прилетел в плечо, отбрасывая парня к стене. Он с кряхтеньем упал и теперь потирал ушибленный бок, стыдясь поднять на меня взгляд. Ничего, он крепкий и выносливый, на нем как на собаке все заживает — через пару минут снова как заведенный скакать будет.
— Прекрати этот цирк, — раздраженно дернулась я, встряхнув кисть, которой и ударила друга. — И скоро уже звонок.
Благо последний сдвоенный урок, а потом к черту школу до понедельника — последнего учебного дня в этом году, когда нам выдадут листы успеваемости, чтобы мы передали те на подпись родителям или опекунам, а уроки будут чисто символические. Во вторник уже будет тридцать первое. И спустя еще несколько дней ждал перелет в Италию — третьего числа.
— А соревнование… старшие ребята из тира с московскими соревнуются. Обычные предновогодние дружеские матчи. Мы, с младших отделений, часто ходим на стрельбище поддержать своих, — недовольно дернула плечом, обошла Реборна и двинулась дальше по коридору в кабинет.
И мне совсем не понравилось, как в предвкушении блеснули глаза репетитора.
Он же ничего там снова не задумал?..
Блядь. Как же все-таки хочется его пнуть.
***
Что-то такое я… хм-м… и предполагала.
Но не прямо так.
Реборна абсолютно не впечатлял мой тяжелый и требовательный взгляд. Но я чувствовала, что винить надо именно репетитора.
Все шло вполне неплохо. Мы с Серегой после школы двинулись до нашей спортивной школы на метро, а потом и автобусе. Реборн шел следом, больше наблюдая и изучая, чем вмешиваясь в события.
Друг сразу убежал к своим в секцию фехтования на втором этаже, так как у нас оставалось около двух часов до отъезда к соревнованиям. Обычно занимался транспортировкой сам наш клуб. Все подтягивались к школе, там ждал автобус или несколько, и всех везли на место проведения мероприятия. Мы приехали раньше намеченного, потому разбежались по своим секциям.
Я двинулась к подвалу, где на протяжении всего здания и находилась галерея тира.
Мне нравилось это место. Было в нем что-то… расслабляющее, полное уверенности. Какая-то особая атмосфера.
Я любила тут отдыхать, проводить свободное время просто наблюдая за новичками, либо в уголочке сама постреливая под легкие смешки тренера или старших — их всегда забавляла моя угрюмость и вспыльчивость и обижаться на их реакции было просто бессмысленно. Когда прямо у уха проносится самая настоящая пуля — это очень бодрит. А они так могут сделать, с легким и хитрым прищуром охладить, не ощущая мук совести и полностью игнорируя технику безопасности тира. По крайней мере, все новички, которые задерживались в тире более чем на полгода, проходили данные процедуры как посвящение. Меня этим было уже не запугать, да и сама могла провести подобный фокус какому-нибудь доставучему наглецу. Наверное, поэтому мне никогда не давали так просто оружие в руки — только под подпись, — и патроны строго по подсчет, чтобы не чудила. Пневматику мне уже как год не давали, ибо она была относительно «безопасна», а вот дури у меня — много.
Теперь же мне казалось, что ребята из тира тоже могли быть связаны с мафией, если так присмотреться. Но из другой Семьи или группировки, или же имели отношение к Лебедевой — не ясно. Здесь было в ходу настоящее оружие, и лишь новичкам давали пневматику, пока опыта не наберутся. От тренеров всегда тянуло привкусом опасности, отчего расслабляться рядом с ними было невозможно. Здесь все было слишком подозрительно. От того не менее чарующе.
Стоило пройти небольшой холл с камерой над входом и с ящичками, где можно было оставить вещи и верхнюю одежду, что и сделала, заперев в своем шкафчике, как оказалась в небольшом зале. Пол устлан ковролином стального цвета, свет от настенных ламп тускло освещал помещение с темными стенами. Два информационных стенда с расписаниями и списками участников соревнований, номера телефонов тренеров и техника безопасности, как и план самого учебного помещения. А за деревянной стойкой напротив входа сидела неизменная Нина Александровна, — администратор, — почитывая любимый журнал по фитнесу. За стойкой была железная дверь, которая вела как на склад, так и в маленький офис, где сидели тренера, оттуда же можно было пройти в дальнюю часть галереи тира. Сам вход на площадку левее — за еще одной железной дверью скрывался короткий коридор, оканчивавшийся тесным тамбуром, где еще одна стойка, но с тренером, а за его спиной дверь на склад.
— Привет, — ровно бросила я, отвлекая женщину лет тридцати от ее любимого занятия.
Она вполне неплохо выглядела для своего возраста, если бы не щурила серые глаза, когда вскидывала взгляд — жаловалась на плохое зрение, но категорически не переносила линзы, а очки, как она считала, старили ее. Темные волосы убраны на затылке в короткий хвост. Одета как всегда по-спортивному, да в зеленые оттенки. Тот тип женщин, который сидит на десятках диет, ходит в тренажерный зал и все еще считает себя толстой.
— О, Вик, привет, — дружелюбно кивнула женщина и отложила журнал, грудью опираясь о столешницу, сложив руки перед собой. — Давно тебя видно не было. Совсем пропал. А это кто с тобой? — она с милой улыбкой глянула на киллера, что хвостом преследовал меня.
И если бы не его пронзительный взгляд всю дорогу, что он кидал в спину время от времени, я бы вообще забыла о его существовании.
— Реборн, — я махнула на него рукой. — Мне его навязали. Теперь ходит за мной как неприкаянный.
Он даже, блядь, в школе шатался рядом.
— А, точно, — покивала Нина, что-то вспомнив. — Тебя же там отец твой нашел. Слышала.
Я вскинула бровь.
Как? Откуда?
В клубе не появлялась около месяца, как со мной у Лебедевой начали заниматься. Обычно Сергей все докладывал, что и как тут творится. Неужели он и сказал им о том, что у меня неожиданно появился отец? Тем более этой новости еще недели нет…
Хм-м, а на этой неделе Сергей тут не был. Он просто физически не мог «поделиться радостью со всеми».
Я хмуро глянула на задумавшуюся женщину.
— В понедельник вроде с утра заходили ребята. Тогда была смена Стаси. Про тебя все узнавали, о чем-то с дядей Мишей говорили. Иностранцы какие-то, — фыркнула Нина и махнула кистью, будто нечто незначительное.
Вот теперь я свела брови, не понимая, какого черта.
Люди отца? Собирали на меня информацию?..
— Ну, могу только поздравить тебя с обретением семьи, — весело блеснула глазами женщина, не обращая внимания на мои эмоции и развлекая разговором сама себя. — Ты, должно быть, на соревнования приехал? Наших поддержать? Рановато… В зал пойдешь?
Я сухо кивнула.
Нина грудью оттолкнулась от стойки, выпрямляясь, и достала с полки журнал, заложенный ручкой. Учетная книга, исписанная фамилиями до середины, была раскрыта передо мной. Я быстро начеркала фамилию и подпись, а женщина дальше сама допишет время прибытия и ухода.
Не успела закрыть дверь в тамбур, откуда доносился веселый смех, как снова оказалась в центре внимания.