— Правила просты, — киллер встал на табуретку, чтобы оставаться на уровне глаз, даже чуть выше, и заговорил поставленным голосом, чем привлек внимание остальных ребят.
В этот момент на том конце галереи, где выставлялись мишени, тренер помогал установить картонную мишень в человеческий рост, да и с фигурой человека с метками уязвимых мест. По такой уже приходилось стрелять несколько раз, ради интереса. Но данную мишень в тире не использовали, по крайней мере, о таком не распространялись.
— Поиграем в заложника и злодея, — ухмыльнулся Реборн и с долей кровожадности продолжил. — Так как у нас нет желающих на роль злодея, то ее возьмет на себя мишень. А вот в роли жертвы будешь ты, — и он указал на дернувшегося Колю.
Я сцепила зубы, чтобы не бросить чего лишнего раньше времени.
Но условия «игры» мне совсем не нравились. Не чувствовала тут никакого «соревновательного духа».
— Вик будет стрелять по мишени, перед которой заложник и будет стоять, — довольно закончил объяснения Реборн.
Звучало просто. И как издевательство. Но киллер одаривал нас слишком нехорошим взглядом, отчего начинали чесаться кулаки.
— Это ведь не все? — глухо спросила, с прищуром глядя на репетитора.
— Босс должен обладать мужеством, чтобы выстрелить первым и защитить своих людей… — начал поучительно Реборн, но я перебила его нравоучения.
— Я не буду боссом, — раздраженно бросила.
Киллер осекся и уставился на меня непонятным взглядом.
— Я не собираюсь становиться боссом, — твердо повторила и сжала кулак, готовая отстаивать свое право на свободу.
От репетитора чем-то повеяло. Холодным, полным сдерживаемого раздражения. И чем-то еще, что разобрать не удалось, но от чего, если признаться, по спине прошелся холодок, заставив напрячься еще сильней. Казалось, что сейчас он все-таки выстрелит, развернется и уйдет. Куда-нибудь.
Олег и Коля, что стояли рядом и слышали все, замерли и старались не дышать, чтобы не спровоцировать угрозу.
Реборн вдохнул и взял себя в руки. Его состояние не продлилось и десяток секунд.
— А что ты собираешься делать? — глаза цепко следили за мной.
— Я буду сам по себе. Свободный, — уверенно и ровно ответила ему, тоже посмотрев в глаза.
Напряжение резко схлынуло, а киллер усмехнулся и спрятал глаза за полой шляпы.
Что за херовая попытка сбежать из разговора?!
— Вот тут-то ты на своего отца и не похож, — с долей иронии произнес репетитор и отвернулся на Колю. — Занимай место.
Парень вздрогнул и кинул неуверенный взгляд на меня, но все-таки развернулся и через сквозную стойку пролез в зал, двигаясь в сторону мишени. Он нервничал.
— Неплохой выбор, — снова влез вездесущий Реборн, стоило достать из коробки пистолет, приятно холодивший руку.
Олег напряженно покосился на нас, но все так же молчал.
Я тоже промолчала и вытащила магазин, размеренно наполняя патронами. Привычное и в чем-то медитативное действие. Семь штук. Захлопнула магазин, дернула затвор и глянула на киллера, который внимательно отслеживал все действия.
— С меткостью у тебя же нет проблем, — лукаво прищурился Реборн.
— Хах, — нервно раздалось по соседству.
Народ в галереи уже давно наблюдал за нами, некоторые даже приблизились, чтобы проследить за «развлечением».
— Уж у кого-кого, так у него все в порядке с глазомером, — вторили со стороны, вместе со смешками.
Их собралось здесь слишком много, будто других полезных дел нет. Косо посмотрела на столпившихся, взглядом заставив их рассосаться, пока пули не полетели в их стороны. Даже Олег отступил с остальными, как-то облегченно вздохнув, слившись с толпой. Словно его тут насильно держали.
Коля, держа руки в карманах штанов, стоял перед мишенью в нескольких сантиметрах так, что была видна левая часть той.
На деле ничего сложного не было в задании — просто расстрелять цель. Тут больше был психологический эффект и моральные блоки — стрелять по своим и рядом со своими. Понятия не имела, чего именно хотел добиться Реборн, но мне не составляло труда стрелять над плечом своих. Как уже упоминала — тут ребята с этим делом закаленные.
И после слов Реборна о заложнике и злодее казалось, что тренера в нас все то время и взращивали умение «выстрелить первым», побыв в роли и заложника, и спасителя. Разве что мишеней не было за спиной.
Наушники давно уже не надевала, привыкнув к звучанию выстрела. Первое время глушило и дезориентировало, до звона в ушах, а потом как-то ушло на второй план.
Да, громко. Да, дискомфорт. Но мне казалось, что наушники разделяли меня с реальностью, обернув в пакет. Создавалось ощущение, словно вышла голышом на улицу. И это неприятное чувство заставляло нервно дергаться и оглядываться, крепче сжимая рукоять пистолета.
Мне не нравилось ощущать себя беззащитной.
Бесило и выводило из себя.
— Нужна решимость, чтобы сделать первый выстрел, — лез под руку Реборн, когда я встала удобней и вытянула руку с оружием, снимая с предохранителя и намереваясь совершить этот самый первый выстрел.
— Либо уверенность, — холодно возразила киллеру и нажала на спусковой крючок, целясь чуть выше левого плеча Коли.
Оглушающий грохот и легкий запах пороха. Снова поставила оружие на предохранитель. Парень даже не вздрогнул.
Репетитор цепко осмотрел и оценил выстрел, тогда как я твердо смотрела на этого коротышку, что стоял по правую руку.
Коля боялся не меня. Он был уверен во мне, потому и пошел вперед без вопросов.
Но он здраво опасался того, кого не знал — Реборна. И был прав. Этот что угодно мог выкинуть.
— Хорошая меткость, — заметил репетитор, на что я хмыкнула, ведь попала строго в цель и ни миллиметром в сторону. — Но ты слишком самоуверен, — нахмурился он и обернулся на меня. — И это плохо.
Теперь уже свела брови я. Не нравились его слова.
А на место картонной мишени установили движущуюся — машущий рукой человеческий силуэт. И где они, блядь, такое достали?
Волна ярости снова вспыхнула в груди, а злой взгляд был направлен на киллера.
Я резко вскинула пистолет, сняла с предохранителя и, почти не глядя, сделала два выстрела — в руку, торчавшую и бесившую, и голову, резко нырявшую за спину Коли.
— Хоть глаза завяжи, и так попаду, — процедила ему в лицо.
— У Вика — талант! — громко пробасил Михаил Семенович, что с улыбкой и насмешкой в глазах наблюдал за сценой, стоя у стены у входа в офис. — Он будто с пистолетом родился.
Его слова были дружно поддержаны остальными присутствовавшими.
На губах растянулась усмешка:
— Не держи нас за идиотов, Реборн. Мы тут не цветочки вышиваем после школы.
В магазине осталось четыре патрона.
Хм-м…
Реборн дернулся, будто по глазам прочел мои мысли и резко ушел в сторону, разминувшись с пулей на мгновение. Люди в галерее отпрянули, чтобы не попасть под удар.
— Тебе не говорили о технике безопасности? — необычно серьезно произнес киллер.
Я его проигнорировала, совершив следующий выстрел, но репетитор нырнул под стойку, придерживая рукой шляпу и спасая никчемную голову.
— Тебя не учили, что стрелять по союзникам нельзя? — на эту фразу от присутствовавших раздался понимающий смех.
Уж они-то как никто другой знали об этом.
А я иронично вскинула бровь — кто бы говорил про стрельбу по союзникам.
Я лихо перепрыгнула через стойку в зал, откуда Коля поспешил уйти, оставив нас, грубо говоря, одних под светом десятка флуоресцентных ламп. Очередным выстрелом заставила коротышку отскочить в сторону — а двигался он как пружина легко и непредсказуемо. По пути в свободную руку захватила нож обратным хватом, что все также лежал на крышке коробки, ожидая своего часа, и прижала плашмя лезвием к предплечью левой руки.