— Конечно, Вик! — прилежно ответила девочка.
Теперь, когда я сыта, можно поговорить о важном.
— Реборн, — обратилась к киллеру, который тоже закончил есть и теперь неспешно пил кофе. — О чем они говорили? Отец разозлился, — я нахмурилась, вспоминая реакцию Занзаса. — И что вообще произошло?
Выглядел отец в тот момент, конечно, пугающе и впечатляюще. Завораживающе. Будто накативший девятый вал, рядом с которым я казалась маленькой и незначительной.
Но за этой яростью он был растерян и ошеломлен. И то, как крепко держал меня, готовый спрятать, он… защищал?
Что же такого сказал ему старик? Да и тот парень зачем-то протянул кольцо. Хотя он выглядел как идиот, может, такое поведение для него и нормально.
— Это внутрисемейное, — свел брови Реборн и задумался. — Если перевести, то Девятый дон сказал, что кольцо выбрало тебя наследником. Следующим доном Вонголы. И твоему отцу это не понравилось. И это странно, ведь в твоем возрасте он желал занять кресло босса и даже устроил переворот. Неудачный.
Я вскинула бровь, источая скептицизм.
Нет, не на информацию, что отец, будучи подростком, полез явно не туда, куда следовало. А то, что кольцо выбрало.
Серьезно? Кольцо? Выбрало? Там что — встроен искусственный интеллект?! И по какому принципу он избирал кандидатов?
— Кольца Вонголы — не простые ювелирные украшения, глупый ученик, — возмущенно отозвался Реборн, не оценив моей реакции. — Это мощные артефакты. Но не мне рассказывать их действие, — он нахмурился и уставился в пустую чашку из-под кофе.
Ладно. Тот Савада, вроде, должен знать, что за «магические артефакты» эти кольца. Его и допрошу.
— Раз завтрак закончен, то у нас будет чем заняться, Вик, — репетитор соскочил со стула. — Ближайшие два часа у нас итальянский. Затем физические тренировки — надо проверить и оценить твои возможности. Перерыв на обед и после поговорим об истории Вонголы — тебе надо знать это. Здесь есть подходящее место для занятий?
Я согласно кивнула, ибо информация — это всегда бесценный дар.
Люди, что окружали меня утром — безобразно сильны и опасны, а некоторые и откровенно враждебно настроены как ко мне, так и к отцу. И чтобы знать их, придется много слушать, наблюдать и изучать, чтобы в мгновение опасности сделать первый шаг, завладев преимуществом.
Я на самом деле ощущала себя не в своей тарелке, когда люди говорили на незнакомом языке. Это злило. Чуйка тревожно звенела, а я упускала много важных деталей в разговорах.
Не на пустом же месте разозлился отец и желал защитить от тех людей. И это странно, что он защищал. Ведь совсем недавно сам говорил, что ему плевать на меня. Или таким образом он показывал, что не стоило меня завлекать в их мафиозные игры? Не совсем понимала причину действий Занзаса…
— Иди за мной, — поднялась из-за стола, решив, что Лебедевой ничего не будет, если мы займем ее кабинет.
Можно было бы и в библиотеке сесть, но там слишком темно в это время дня.
Сергей и Коля присоединились к нам — им тоже будет полезно послушать основы чужого языка.
Коридоры, как и весь дом, были празднично украшены мишурой и дождиком под потолком и вдоль стен. Разные гирлянды свисали по занавескам и на окнах. В каждой комнате стояли елки. И мне невольно вспомнилось, как в приюте мы каждый год украшали наши комнаты и главный зал. В этом году я не принимала участия в предпраздничной суматохе, которая всегда малость раздражала из-за чересчур активных и громких детей.
Что ж… утренник я тоже пропущу.
С приютом меня теперь связывали только воспоминания.
— Ты ведь понимаешь, что в гробу я видел эти кольца, Вонголу и место босса? — бросила косой взгляд на Реборна, который шел по левую руку.
Друзья двигались за спиной, в полголоса что-то обсуждая.
— Я всего лишь выполняю свою работу. А свое отношение к роли босса будешь выговаривать им сам, — киллер усмехнулся и прикрыл глаза шляпой.
Я с прищуром осмотрела репетитора и отвернулась, чтобы открыть дверь в кабинет.
Что-то подсказывало, что мой отказ в расчет воспринят не будет. Придется решать, что с этим делать — так просто сдаваться не собираюсь.
Как всегда на главном рабочем столе идеальный порядок, а на соседнем пустота. Сквозь тюли на окнах рассеивался мягкий свет, хоть солнце не показывалось из-за туч. Реборн с удобством сел напротив окна, а я, подхватив со стола Маргариты писчие принадлежности, заняла место напротив него. Друзья устроились по обе стороны от меня.
— Начнем с самого начала, с алфавита, — Реборн взял одну из ручек и бумагу…
Я еще парой дней назад убедилась, что Реборн — отличный репетитор по учебной программе, когда он помог с алгеброй.
Ну, как помог — поглядел на мои мучения, когда выполняла домашнее задание, спросил в чем проблема, а после понятно изложил материал темы, и что и как решать на примере. В итоге легко справилась с уравнениями.
Вот бы и в школе все учителя также преподносили материал, а не «прочтите параграф в учебнике» и на вопросы, если что-то непонятно, посылали в библиотеку или Интернет. В такие моменты математичку хотелось спустить с третьего этажа из окна.
Порой казалось, что преподаватели в нашей школе для галочки — большая их часть не могла ничего сделать по своему предмету, отмахиваясь тестами и контрольными, самостоятельными и докладами.
Я любила учиться, просто потому, что не хотела отставать из-за других. Я много пропустила, мне было очень трудно, но хотела получать знания. И когда с интересом подходишь к учителю, чтобы обсудить непонятный момент в предмете, а получаешь в ответ сухое указание куда пойти, то понимаешь, что ценность учителей в моей уже бывшей школе крайне мала.
Проще делать все самой.
И сейчас, слушая Реборна, задавалась вопросом — чего он забыл в мафии с таким талантом к преподаванию?
Что ж… хоть что-то в нем было положительным.
— У тебя почти нет записей, — с прищуром заметил киллер, когда закончил урок.
Я кинула взгляд на заметки с фонетической разметкой и транскрипциями. За два часа репетитор выложил на нас помимо алфавита и правила произношения, несколько слов и предложений, грамматические основы и конструкции.
— У меня хорошая память, — дернула плечом.
Я прекрасно помнила свое детство, как и с легкостью вспомню каждый день моей жизни, если чуть задуматься об этом. Мне хватало один раз прочесть, чтобы запомнить информацию. И все мои трудности в обучении чисто из-за непонимания материала. Толку от того, что написано, если не знаешь, как это применять. Надо помимо этого еще и осознавать, что прочитала.
Реборн нахмурился, что-то записал на листке на незнакомом языке.
— Посмотри, запомни и повтори, — а после перевернул обратной стороной бумагу, скрывая текст.
Я пожала плечами и на свободном участке повторила, что было написано. В отличие от репетитора мой почерк оставлял желать лучшего.
— Хм-м… это надо будет еще проверить, — задумчиво произнес киллер.
О чем он?
Уточнить не успела. Ударившее напряжение, не раз спасавшее, настигло резко.
Я нахмурилась и отвела взгляд от Реборна, смотря ему за спину, на дверь. Ручка дернулась вниз, и створка настежь отворилась, с повисшим на ней растерянным ребенком, который вот-вот готов сорваться в истерику.
Вскочив со стула, вперила цепкий взгляд в подрагивавшего мальчика, который с трудом сдерживал слезы. Видно, что раскраснелся от быстрого бега. Куртка неряшливо распахнута, а замок сломан. Весь мокрый и грязный. А по правой руке расползался кровавый след.
Заметив на себе внимание, ребенок что-то пролепетал на незнакомом языке.
— Инну похитили, — коротко бросил Реборн, подбегая к мальчику вместе со мной.
— Я за вещами, — выскочил из кабинета Сергей.
А у меня в голове было пусто. Разве что нарастал шум. И ярость.