Сергей не ожидал, что будет поднята именно такая тема.
И лишь Реборн с ухмылкой переводил.
— У тебя есть техники с использованием Пламени? — полюбопытствовал Такеши с легким задором.
— Ну-у, Солнце ведь не особо подходит для таких сражений. Да и родовые техники утеряны — отец не передал их мне. Погиб раньше, — неловко почесав подбородок, отвел взгляд Сергей.
Нет, у него была одна наработка, он ее даже использовал время от времени для ошеломления, ослепления и дезориентации.
Обычная яркая вспышка давала в бою небольшое преимущество.
— Я пытался найти информацию об отце. Встречался с его старыми знакомыми, но они мало, что толкового сказали. Да, техники были. Но, к сожалению, они не разбирались в фехтовании, как и вплетении туда Пламени. Только было понятно, что его противники всегда погибали. Даже если им удавалось уйти с поля боя на своих двоих. Они все равно рано или поздно умирали, — продолжил вспоминать парень, что успел за этот год раздобыть об отце.
В особняке Лебедевой были люди, которые помнили Солнце Джиг, видели его технику боя и стиль, но ничего в этом не понимали.
А своих секретов, тем более родовых, Воронцов никогда не раскрывал.
Ямамото понимающе покивал и задумался.
Кому, как не ему, понимать проблему младшего мечника. Самому Такеши повезло — его обучил отец, и он был жив. А вот Сергею…
Японец посочувствовал парню.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — заявил оптимистично Вонгольский Дождь.
— Обязательно! — поддержал его энтузиазм Сергей.
— Надо будет — создадим для тебя собственные техники! — весело усмехался Ямамото.
И никто не сомневался в этом дружелюбном предложении.
Они вернулись по второму кругу к тренировкам, где Такеши с задором тыкал на слабые места в защите или атаках Солнца, заставляя того пыхтеть и работать над собой.
Закончив скакать по залу, ребята решили пойти передохнуть на кухню, где можно было выпить чай и поговорить более обстоятельно.
— Я вот думаю, — держа в двух руках чашку с зеленым чаем, заговорил японец. — Солнце — это активация. А если эту активацию проводить через меч, то что будет с ранами?
Сергей задумался, а Реборн, переведя вопрос, хитро блеснул глазами, пряча ухмылку в чашке с кофе.
— Загноение, — медленно заговорил Воронцов, и чем дальше говорил, тем светлее становилось его лицо от озарения. — Заражение крови. Некроз. Гангрена… Возможна активация вирусов или бактерий на их размножение. А также отравление. Яды, если их наносить на лезвие, будут действовать быстрее раз в десять…
Ужасно болезненная и мучительная смерть.
— Твой отец был военным врачом и тайным советником Семьи Джиг, — с насмешкой сказал Реборн. — Воронцов Михаил Анатольевич. А ваш род берет начало с 1707 года, когда твой предок отправился обучаться медицинскому делу в первом военном госпитале России.
Сергей сидел в полном шоке.
— Даже мне не удалось найти этого. Только имя отца, и что он принадлежал Семье Джиг, был лучшим другом босса и его Хранителем Солнца, — парень нахмурился, вспоминая досье, которое ему год назад при знакомстве представила Лебедева вместе с фотографиями отца.
И сколько там было правды?..
Столько, сколько надо было, чтобы втянуть Сергея в мафию?
— Кто ищет, тот всегда находит, не так ли? — хмыкнул киллер.
Сергей хмуро уставился в чашку с черным и невозможно сладким чаем.
Посидели в молчании.
— Вы ведь тоже Солнце, Реборн, — довольно серьезно начал парень, подняв взгляд на репетитора Вика. — Может… что-нибудь посоветуете?
— Продолжить дело рода? — лукаво вскинул бровь киллер.
Сергей покрутил идею и так, и сяк…
Отправиться на обучение в тот госпиталь? Он, вроде, до сих пор функционировал…
— Надо будет спросить у Вика, — пробурчал парень и выпил остывший чай.
А ведь придется учиться правильно дозировать Пламя на лезвии, чтобы добиваться нужного результата. Тонкие манипуляции, чтобы активировать именно ту часть организма противника, по которой хотел ударить…
Это звучало… как вызов!
Такеши и Реборн переглянулись и усмехнулись, видя, как парень рядом с ними погрузился в мысли, анализируя полученную информацию.
***
Вскоре на кухню на посиделки ввалился задумчивый Коля, от которого несся стойкий запах пороха и масла. Он с благодарностью принял из рук Такеши кружку с зеленым чаем и принялся рассказывать об оружейной Лебедевой, в которой сидел последние два часа. То с воодушевлением, то с недовольством на олухов работничков, которые следили за состоянием оружия.
Коллекция парня впечатлила, а вот должный уход разве что раз в полгода был. И будь его воля, он бы выкинул работничков на улицу голым задом на мороз и оставил в лесу. В такую безалаберность и безответственность не верилось, разве что подрывную деятельность. Но где там крыса притаилась — Колю не волновало. Жалко ему было только оружейную и само оружие, которое покрывалось пылью.
Коля был хоть и спокойным парнем, уравновешенным, и чем-то Реборну напоминал Фонга, у которого несмотря на Пламя Урагана, была вечно безмятежная улыбка, но то, с каким азартом и воодушевлением парень говорил об оружии, становилось ясно, где именно его Страсть.
Пламя передается по наследству — уже не раз доказано. И тем было удивительно, что ни у кого из ближайших родственников Николая в двух поколениях не было Пламени. Можно было подумать о неверности его матери, если бы сам парень не был похож на отца как две капли воды, разве что очки носил — зрение слабое, из-за которого его и не взяли в армию. Его семья не была замечена в криминальных кругах, а мужская линия всегда были военными. Два его прадеда даже участвовали в Великой Отечественной, освободив и Родину, и дойдя до Берлина, а прабабушка была снайпером, у которой на счету было более десятка фашистских офицеров.
Узнать, был ли кто из них с Пламенем, уже никак нельзя. Лишь по косвенным признакам и характеру.
Но Реборн склонялся к мысли, что его прабабушка могла быть с Пламенем — только Ураган мог бросить все и в пятнадцать лет тайком рвануть на фронт, добиться зачисление в штаб, пройти обучение и до конца войны с присущей Урагану импульсивностью врываться то в один бой, то в другой. Удивительно, как еще выжила, отделавшись лишь парой ранений.
В отличие от истории рода Воронцовых, которую пришлось собирать по крупинкам, история семьи Баженова Николая была на поверхности. Достаточно было спросить самого Колю, и он с радостью расскажет все, что знал. А знал он много, ибо уважал семью и предков, да и воспитала так его строгая бабушка — на рассказах о былых временах славы. Так что с детства он слушал не сказки, а истории о подвигах своих прадедушек и прабабушки, дедушек и отца.
За два часа посиделок чай был выпит, а печенье съедено, и все решили расходиться. Тем более уже дело приближалось к десяти часам вечера.
Реборн исчез первым, отчего парни расстроились, ибо переводчика теперь не было.
Такеши нравились эти ребята. Ему казалось, что они легко впишутся в их среду, несмотря на возмущения Хаято, который резко негативно отнесся к подросткам. Особенно к Вику, как к конкуренту Тсуны, записав парнишку чуть ли не в личные враги.
Ямамото такой подход не нравился, зато сам Вик пришелся по душе. Забавный он парень. Нервный правда, но и понять его можно — столько всего разом свалилось, тут хочешь, не хочешь вспылить можно.
Да и, как он понял, Дождь Вика оказался предателем. Тут тяжело не посочувствовать. А Такеши не против поддержать. Даже мелочью. Так что с радостью взялся помогать Реборну подыграть в некоторых местах на тренировках, да и угостить своей готовкой был не против — как сообщил киллер, Вику очень нравилась рыба.
За легкими размышлениями после приятного вечера они втроем дошли до лестницы, где собирались распрощаться и пойти своим путем по разным коридорам.
— Что ты делаешь с этими придурками? — Хаято появился неожиданно, вышел из-за коридора и раздраженно окинул взглядом почти идиллическую картину.