— Почему вы считаете, что Хорус должен атаковать Терру? — спросил он.
— Если он хочет свергнуть Императора и объявить Галактику своей, другого пути нет, — ответил Малькадор.
— Мы не позволим этому произойти, — добавил Дорн.
— Вы неправильно меня поняли, — сказал Коракс. — Вы думаете, что Хорус достигнет Терры. Вы уже отдали инициативу врагу и теперь стараетесь использовать отведенное вам время. Нам нужно нанести ответный удар, замедлить Хоруса после резни на Исстваане и подавить восстание в зародыше.
— Для этого тебя и послали на Исстваан, — тяжело вздохнул Малькадор. — Похоже, это ты не понимаешь ситуации. Хорус заключил союз с Несущими Слово, Альфа-Легионом, Железными Во…
— Я знаю, кто предатели, я лично видел их на Исстваане! — прорычал Коракс. — Но и у нас есть сторонники. Хан с его Белыми Шрамами, Лев, Сангвиний. А что с Ультрамаринами и Тысячью Сынов?
В последовавшей неловкой тишине Дорн и Малькадор обменялись встревоженными взглядами. Примарх слегка кивнул регенту.
— Тысячу Сынов более нельзя считать верными Терре, — сказал Сигиллит. — Не буду вдаваться в подробности, но Магнус продемонстрировал, что ему нельзя доверять. Леман Русс вместе со своим легионом были отправлены покарать Магнуса за нарушение Никейского эдикта.
— Что это значит? — непонимающе спросил Коракс.
— Пока не ясно, что именно случилось, — глухо сказал Дорн. — Волки Фенриса повели себя чрезмерно ревностно. Они разрушили Просперо и уничтожили Тысячу Сынов.
— А чего ты ждал, спустив Короля Волков? — спросил Коракс.
— Будь это действительно так, наших проблем бы поубавилось, — сказал Малькадор, переводя взгляд с Коракса на Дорна. — Этим утром я получил доклад с Просперо, что Магнусу и его легиону удалось спастись. Боюсь, из-за непродуманных действий Русса в стане наших противников случилось прибавление. Между Магнусом и Хорусом нет крепкой дружбы, но зато теперь у них появился общий враг.
Дорн раздраженно зарычал и с силой опустил кулак на скамью, после чего поднялся и посмотрел на Коракса.
— На счету каждый воин, — сказал примарх. — Ты нужен нам на Терре. Мы не сможем помешать Хорусу прийти сюда. Прими это как данность и приготовь свой легион к обороне.
— Только если это прикажет Император, — ответил Коракс, вновь принявшись взволнованно мерить шагами зал. — Я не буду сидеть сложа руки, пока Хорус и наши братья-предатели готовятся к бою. Им следует мешать на каждом шагу, заставить их заплатить за содеянное. Пока они уверены в своей безнаказанности. Я же уязвлю их гордость и докажу, что они еще не победили.
Коракс остановился и устремил взгляд на Дорна.
— Я никому не доверяю больше, чем тебе, брат, в деле обеспечения безопасности Императора, но у меня нет твоей уверенности и терпения. Я должен нанести удар по предателями и отомстить за то, что они сделали с моим легионом.
— Личная вендетта? — спросил Малькадор.
— Скорее вызов, — ответил Коракс. — Есть кое-кто, кого Хорус попытается перетянуть на свою сторону. Он может обещать им победу, ибо никто не сопротивляется ему. Я же пущу по всему Империуму весть, что Император и легионы не покинули людей.
Примарх Гвардии Ворона развернулся и направился к дверям.
— Ты куда? — резко спросил Дорн.
— Увидеться с Императором! — бросил Коракс.
— У него нет времени, не тревожь его! — выкрикнул Малькадор, бросившись за уходящим примархом.
Коракс рывком распахнул двери и оказался в окружении Кустодиев — телохранителей Малькадора.
— Ты, — сказал он, указав на их командира, — отведи меня к Императору.
Вместо ответа кустодий посмотрел на Малькадора, который только сейчас догнал примарха.
— Это неразумно, Коракс, — сказал Сигиллит.
— Не глупи, брат, — добавил Дорн, положив руку на плечо Кораксу.
Гвардеец Ворона вырвался из хватки.
— Я — примарх Гвардии Ворона, сын Императора! — выкрикнул Коракс. — Это мое право! Отведите меня к Императору немедленно, или я сам найду его.
Дорн с нерешительным выражением встретился с ним взглядом, и его рука предупреждающе упала на рукоять цепного меча.
— Довольно! Я не потерплю склок в моем дворце.
Коракс и Дорн одновременно уставились на Малькадора. Внезапно обычный старческий шепот Сигиллита куда-то пропал, его голос теперь был глубоким и звучным. Глаза Малькадора сияли золотом, а лицо представляло собой маску блаженной радости. Его губы опять зашевелились, словно независимо от прочих мышц лица, и регент поднял старческую руку, окруженную мерцающей аурой.