Вместе с ротами Брана у него под началом осталось немногим меньше четырех тысяч легионеров различных званий и специализаций. Большинство из них примарх перевел в «Когти», тактические роты под командованием Агапито. Выживших из штурмовых взводов с несколькими заключенными в дредноуты ветеранами он объединил в «Соколы», которых возглавил Алони Тев. Наконец горстку мотоциклетных отделений, экипажей уцелевших «Лэнд спидеров» и воздушных кораблей Коракс свел под командование капитана Соларо Ана, назвав их «Ястребами».
Спустя два дня после отбытия с Исствана-5 Коракс созвал на совет своих четырех командоров и представил план реорганизации и назначений после того, как легион вновь соберется на Освобождении.
Они встретились в покоях Брана, которые отдали в распоряжение примарху, как только он поднялся на борт. Главная комната выглядела аскетически, у выкрашенных в блекло-синий цвет пластсталевых стен располагались стойки для оружия и доспехов. Обычно на них хранилось созданное мастерами легиона вооружение командора, но сейчас они пустовали — каждому легионеру следовало быть готовым к бою, поэтому воины даже спали в доспехах, сжимая в руках болтеры.
На полу был вырезан герб Гвардии Ворона — геральдическая птица с распростертыми крыльями и выпущенными когтями, окруженная цепью. На символе стоял стол из блестящего, похожего на бронзу, металла, также отмеченный круглым знаком легиона, с вокс-устройствами и дисплеями для десятка присутствующих. Сейчас экраны были безжизненными, клавиатуры и передатчики отключены — каждый сохраненный ватт энергии мог означать разницу между удачным побегом и обнаружением.
Коракс стоял лицом к двойным дверям, которые отделяли покои от стратегиума, подавшись вперед и упираясь кулаками в стол. Агапито и Алони стояли по правую от него руку, Бран и Соларо — по левую. Бран и Агапито были родными братьями и походили друг на друга как две капли воды — волевые челюсти, тяжелые брови и прямые скулы. Они родились в тюрьме, и даже многочисленные аугментации и операции, превратившие их в легионеров, не сумели полностью убрать землистый оттенок пористой кожи. У Агапито появился новый шрам, но о том, что ему пришлось пережить во время резни в зоне высадки, красноречивее всего говорили тревожные взгляды, которые он иногда бросал по сторонам.
Соларо был самым молодым из них. Когда Коракс освободил Ликей от тирании властителей Киавара, он был еще ребенком. Как и примарх, Соларо выделялся бледной кожей, острым носом и тонкими губами; вокруг командора словно витала аура постоянного движения. Даже слушая Коракса, он не переставал барабанить пальцами по краю стола.
Алони был самым старшим из их четверки и обладал совершенно другими чертами. Рожденный на пыльных равнинах Азиатики на Терре, он имел кожу несколько темнее, нежели у остальных, и узкие глаза, как ни у одного ребенка с Ликея. На его обритой голове красовалось множество золотых штифтов.
— Какова будет моя роль, лорд Коракс? — спросил Бран, когда понял, что не получил назначения.
— Ты станешь Командиром рекрутов, — сообщил ему примарх.
— Рекрутов? — Бран не мог скрыть своего разочарования. — Если бы не жребий, то на Исстване с вами был бы я, а Алони или Агапито остались бы вместе с гарнизоном на Освобождении. Мне бы хотелось получить боевое назначение, мой лорд.
— Ты его и получил, — ответил примарх и, наклонившись поближе, положил руку на наплечник командора. — Гор и его союзники-предатели вряд ли позволят нам спокойно набирать рекрутов.
— Со всем уважением, лорд, но мне не хочется возглавлять отделения скаутов, — сказал Бран.
Ему претило пререкаться с примархом, и он опасался, что им, вероятно, двигала гордыня, но даже спустя всего пару дней после эвакуации Бран стал замечать различия между теми, кто побывал на Исстване-5 и теми, кто там не был. Когда-то легион объединял общий опыт, но теперь казалось, будто резня и последующее спасение переросли в более крепкие узы. Брану хотелось доказать, что он не хуже своих братьев, и мысль о том, чтобы вновь отправиться на Освобождение уже для набора рекрутов, неизмеримо печалила его.
— Возможно, я мог бы стать капитаном вашей гвардии, — продолжил Бран. — Аренди ведь погиб в зоне высадки, а вы так и не назначили его преемника.
Со стороны других командоров раздались тихие смешки над шуткой, которую Бран не понял. Его раздражало, что между ним и товарищами выросла невидимая стена.
— Я не нуждаюсь в почетной гвардии, — мягко произнес Коракс. Примарх выпрямился во весь рост и пристально взглянул на Брана. Командор ожидал упрека, но вместо этого Коракс слабо улыбнулся.