Рубин дернулся и напрягся. И выпучил глаза.
– Что это такое в воздухе?
– Вы дышите, – сказал Чиун.
– Правда. Дышу. Дышу полной грудью и чистым воздухом. В последний раз я так дышал накануне того дня, как спрятался за сараем, чтобы выкурить первую в жизни сигарету, – сказал Рубин.
Чиун низко поклонился. Римо отвернулся и вперил взгляд в океан. Ему очень хотелось, чтобы самолеты вернулись и разбомбили тут все. Когда он напал на Чиуна, напал, разумеется, не имея ни малейшего намерения причинить ему вред, а потом потерпел поражение, ему пришлось согласиться пойти вместе с Чиуном на службу к Доломо.
Чиун пообещал, что все будет в порядке. Римо очень бы хотелось знать, что значит – “в порядке”. Римо сказал, что надо спасать мир. И Чиун пообещал, что не будет ставить Римо в дурацкое положение. И вот теперь он пресмыкается перед этими самодельными королем и королевой.
И Римо понимал, насколько глубоко в нем сидит его американство. Он всех королей и королев считал мошенниками. И именно поэтому они нуждались в ассасинах – чтобы держать родичей в узде, а себя – на троне. Должен же быть какой-то лучший способ избрания правителя, чем случайности рождения или мошенничество, в котором ныне участвует и Чиун.
Но Римо вовсе не был готов к тому, что он увидел сейчас. Рубин хотел знать, как у Чиуна это получилось. Чиун начал рассказывать ему про истинные возможности тела. Рубин сказал, что он неплохо разбирается в этом.
– Значит, вы сможете обучиться принципам Синанджу, – сказал Чиун. – Вы должны знать Синанджу. Ваши солдаты должны знать Синанджу. Иначе вам никогда не выбраться из этой ловушки.
– Нельзя обучить искусству Синанджу живой труп, – заметил Римо по-корейски.
– Что это за язык? О чем вы разговариваете? – поинтересовалась Беатрис.
– Он сказал, что вы очень красивая, – ответил Чиун.
– А мне казалось, что я ему не нравлюсь. Он бы за это, конечно, сурово поплатился, но все же мне казалось, что я ему не нравлюсь.
– Как можно не любить такую грациозную королеву? – удивился Чиун.
– Рубин, дай этому человеку все, что он попросит. Нам надо получить как можно больше Синанджу, что бы это такое ни было. Побольше и получше. И по утрам тоже.
– Вы здесь в западне, – сказал Чиун.
– Вовсе нет. Это весь мир в западне. Вы когда-нибудь слышали про Кулсарк в штате Небраска?
– Разумеется, нет, – ответил Чиун.
– Я избрал этот город, потому что там открытый водоем, из которого город снабжается водой. Я нанес удар по городу два дня назад – просто в качестве демонстрации силы, но никто этого не заметил, потому что никому не было дела до какого-то там Кулсарка в штате Небраска. Сработало великолепно. Лучше, чем нашествие дромоидов. А когда я сказал президенту, чтобы он узнал, что там случилось, все население уже было обработано препаратом. Я вам рассказывал про свой препарат?
– Нет, – сказал Чиун.
Беатрис, поняв, что Рубин собирается сполна насладиться рассказами о своих победах, и не желая долее находиться на солнце, спустилась вниз и сказала молодому белому, что его очередь следующая.
Римо не знал, что хуже – быть внизу с Беатрис в ее будуаре или на крыше командного пункта и слушать, как Чиун распинается перед Рубином и восхваляет его великолепие. Проблема заключалась в том, что Рубин был далеко не прост. И весь цивилизованный мир мог стать его жертвой.
И именно тогда Чиун сказал Рубину, что он больше не нуждается в заложниках. Рубин согласился. Заложники – это было слабое звено. Не надо прибегать к слабости, когда есть сила.
Чиун сказал Рубину, что тот уже усвоил элементы Синанджу. Но когда Чиун лично принялся обучать Рубина основам дыхания, а потом – через какую-то коммуникационную систему – еще и каких-то психов, именующих себя Воителями Зора. Римо покинул крышу командного пункта и отправился к заложникам, которые проводили свою прощальную пресс-конференцию.
– Наконец-то мы узнали обо всем и с другой стороны, – сказал пилот.
– Подлинное духовное сопереживание с собратьями по человечеству, – добавил официальный представитель заложников.
Римо, которого теперь все считали состоящим на службе у Доломо, получил право помыкать Братьями. Он велел им собрать всех репортеров в одном загоне, всех – газетчиков, телевизионщиков, радиокорреспондентов. Потом он отобрал у всех пленки и уничтожил их. Теперь можно было не беспокоиться, что кто-нибудь его узнает.
Потом он усадил всех заложников на корабль, отплывающий на Эльютеру, а Братьям и Сестрам велел собраться на северной оконечности острова.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас совался в дома жителей острова. Оставайтесь тут.