– Не-а.
– Это чудесное любовное послание, – сказала Сестра. Она знала, с чем ей пришлось столкнуться: охранников подбирали именно по признаку их непоколебимой приверженности и рабской покорности отрицательным силам. А что может быть более отрицательным, чем стремление ограничить свободу “Братства Сильных”?
– Начинается: “Мой дорогой Ральф, моя любовь навеки”, подпись – “Анджела”, – сообщила Сестра.
– Не слишком удачно. Перепишите.
– Но это любовное послание, адресованное ему.
– Оно мне не нравится. И Анджела мне не нравится. И, по-моему, вы мне тоже не нравитесь, – заявил Римо.
– Как вы можете быть таким отрицательным?
– Очень просто. Мне это нравится.
Сестра отошла на пару шагов назад и крикнула:
– Ральф! Ральф! У меня для тебя письмо. От Анджелы. Но твой сторож не пропускает меня и не позволяет передать письмо.
Римо открыл дверь.
– Хочешь письмо, Ральф?
– А ты меня опять засунешь в шкаф?
– Нет, – пообещал Римо.
– Тогда я не хочу письмо. Анджела – дура и последовательница Братства. Я с ней когда-то спал.
– Последователи Братства не бывают дураками, – заявила девушка.
– Они все дураки, – отозвался Ральф. – А я был самым большим дураком из них. Я украл для них аллигатора.
– Ральф, неужели ты даже не хочешь прочитать письмо?
– Именно этого я и не хочу! – проорал в ответ Ральф. Римо захлопнул дверь. На следующий день Ральф дал показания, что по наущению Беатрис Доломо он однажды вечером в такое-то и такое-то время купил аллигатора, то бишь вещественное доказательство А, которое нынче было выставлено на обозрение присяжных в огромном стеклянном бассейне в зале суда. Присяжные, наблюдавшие зубастые челюсти аллигатора в течение полутора дней, признали чету Доломо виновной в покушении на убийство.
В санатории Фолкрофт Харолд В. Смит узнал про вердикт и пришел в отчаяние. Этот свидетель казался идеальной мишенью, которую должна была поразить потеря памяти. Но нападения не произошло. Удалось довести до приговора дело по обвинению двух мелких мошенников в крупном мошенничестве, но вся система правосудия в Америке по-прежнему была беззащитна перед лицом новой неведомой силы. В тот же день один из королей рэкета в Калифорнии был оправдан, когда главный свидетель обвинения, бывший боевик мафии, не смог вспомнить ничего, что подтверждало бы горы ранее записанных его показаний.
В тот же самый день Анджело Мускаменте поблагодарил американскую судебную систему, своего адвоката, свою мать, скульптуру, изображающую Деву Марию, и могучую новую силу, обеспечивающую успех в его жизни. Вторя известной актрисе Кэти Боуэн и другим знаменитостям, он заявил представителям средств массовой информации, что самым печальным днем для свободы и демократии в США стал день, когда супругов Доломо признали виновными в совершении преступления.
– Это событие ляжет пятном позора на Америку, как казнь Иисуса легла позором на Римскую империю, как казнь Жанны д’Арк легла позором на Францию, как смерть Моисея легла позором на кого-то еще, – заявил Анджело, стоя на ступенях Дворца правосудия. – Я свободен, но эти добрые люди оказались за решеткой.
– Их выпустили под залог миллиона долларов, – сообщил кто-то из телерепортеров.
– Да? Под залог миллиона?
– Они внесли деньги наличными.
– Что ж, деньги у них есть, – заметил Мускаменте и отправился в свое хорошо охраняемое жилище, чтобы встретить там лицом к лицу свою астральную отрицательную энергию и одержать над ней еще одну маленькую победу.
В конце концов, почему бы и нет, подумал он. Он заплатил полмиллиона для того, чтобы достичь двадцатого уровня, а на этой духовной высоте никакое судебное разбирательство не могло причинить ему ни малейшего вреда. Полная гарантия, деньги назад, если не так. Как он объяснил своим телохранителям:
– Не трогайте то, что работает, мать вашу!
Глава пятая
Ловушка не сработала. Смит сказал Римо, что не винит его. Тем не менее, Чиун принес свои извинения за неудачу.
– Давайте остановим его, чтобы он не мог более позорить вас, о великий император Смит, – произнес Чиун в трубку телефона.
В разговоре участвовало три человека, говорившие в три разных аппарата. Римо и Чиун находились в роскошном особняке во Флориде.
– Это не его вина, Чиун, – сказал Смит. – Это моя вина.
– Никогда, – возразил Чиун. – Ваша блистательная мудрость гарантирует успех, стоит ей лишь сорваться с ваших величественных губ.
– Бывает, что наши усилия не срабатывают, – заметил Смит.
– Смитти, перестаньте с ним спорить. Вы в разных эпохах. Операция провалилась. Что нам теперь делать? – спросил Римо.