Три чемодана денег и формулу препарата. Потом он созвал своих Воителей Зора. Они собрались в подвальном помещении замка. В подвале было темно. Поэтому воители не могли видеть страдающего одышкой поглотителя таблеток, а лишь могли слышать могучий голос своего духовного владыки:
– Воители Зора! Ваши руководители, по стратегическим соображениям, отступают. Но знайте одно. Силы добра никогда не будут побеждены. Вы никогда не будете побеждены. Мы победим и дадим миру новый день, новый век”, новый порядок. Да пребудут с вами силы Вселенной – с вами и с вашими потомками, и ныне и присно. Аларкин поет вам славу.
– Аларкин? – переспросил страховой агент, вступивший в “Братство Сильных” для того, чтобы избавиться, от головных болей.
– Глава семнадцатая “Возвращения дромоидов с Аларкина”.
– Я такое дерьмо не читаю.
– А эта книга могла бы вселить в вас новое мужество, – сказал Рубин. – Готовьтесь к моему возвращению. Будьте готовы к тому, чтобы услышать весть от нас из нашего нового дома, безопасного места, более приемлемого места, где свет истины пользуется любовью и почитанием, а не вызывает противодействие. Где достоинство в почете, и добрые люди смиренно склоняют голову перед своими богами, а те пребывают в состоянии безмятежного спокойствия.
– С планеты Аларкин? – поинтересовалась какая-то женщина.
– Нет, скорее с Багамских островов, – ответил Рубин. – Идите, и да будет благословен ваш дух в самой его сути.
Покончив с этим, он свернул в узел белье Беатрис, сложил ее любимые блузки, упаковал туфли, ботинки на высоких каблуках и шлепанцы в несколько слоев оберточной бумаги, а потом созвал пресс-конференцию.
Поскольку Кэти Боуэн с ними не было, то на пресс-конференцию пришла всего одна корреспондентка местной еженедельной газеты. У Рубина для пресс-конференции был особый зал.
Корреспондентка одиноко сидела в двадцатом ряду.
– Можете сесть поближе, – предложил ей Рубин.
– Я в первых рядах себя неуютно чувствую, – ответила корреспондентка.
– Где бы вы ни сели, вы все равно сидите в первом ряду. Кроме вас, никого нет.
– Я останусь здесь, – решила корреспондентка. Это была тихая, как мышка, девушка в огромных очках. Интересно, подумал Рубин, а нельзя ли вылечить зрение путем внушения человеку антимышиных эмоций? Надо будет внести этот элемент в программу учебных курсов “Братства Сильных”. Как человек думает, так он и видит, подумал Рубин. Хороший получится курс. Его можно будет продавать по цене ста пар очков и при этом убеждать клиентов, что с этим курсом очки им не понадобятся никогда, если его усвоить правильно. Со зрением можно проделать так много. Но когда он зачитывал свое заявление, то думал совсем о другом.
– Это послание адресовано всему миру. Оно касается свободы вероисповедания. Сегодня нам противостоят пращи и стрелы тоталитарного правительства. Люди, будьте бдительны! Сегодня “Братство Сильных”, принесшее в мир столько любви и свободы, само подвергается преследованиям. А почему, зададите вы вопрос! – возвысил голос Рубин и продолжал:
– Потому что мы излечиваем бессонницу, лишая фармакологические компании их сверхприбылей. Потому что мы можем сделать людей счастливыми, дать им чувство безопасности и при этом не набивать деньгами карманы официально практикующих психиатров. Потому что мы можем помочь людям и тем самым уменьшить дань, которую они платят правительству. Сегодня это самое правительство пытается задавить людей, вновь обретающих свое собственное “я”. Правительство утверждает, что это мошенничество. Что оно скажет завтра о святой мессе? Могут ли католики доказать, что святое причастие это и в самом деле плоть и кровь Христа? Могут ли иудеи доказать, что их Пасха и в самом деле знаменует собой годовщину исхода из Египта? Могут ли протестанты доказать, что наложение рук и в самом деле лечит? Да, нас привлекают к суду за то, что мы предложили лекарство от головной боли, от несчастья, от депрессии, от жизни, лишенной любви, а вскоре предложим еще и столь долго ожидаемое средство, как видеть глазами, а не очками.
Произнося эту последнюю фразу. Рубин оторвал глаза от текста. Он это только сейчас придумал.
– Не спрашивай, по ком звонит колокол, – прозвенел его голос. – Он звонит по мне.
Это ему понравилось еще больше. Одинокая корреспондентка из местного еженедельника наконец-то подошла поближе, чтобы взять текст письменного заявления для прессы. У нее был один маленький вопрос:
– Мы, безусловно, хотим осветить вашу деятельность и поместить ваше заявление, но у нас возникли проблемы с рекламой.