– Пусть вас не беспокоят ни самолеты, ни корабли, ни пушки. Все это не имеет никакого значения.
– Надеюсь, вы правы, – сказал инженер, страдавший головными болями до вступления в “Братство”, а после вступления узнавший, что для того, чтобы избавиться от боли, достаточно закрыть глаза на полчаса в день и сконцентрировать свое внимание на источнике внутренней силы.
Его лечащий врач сказал, что это вполне обычный способ избавиться от незначительных болей. Но после вступления в “Братство” инженер преисполнился лучших чувств относительно всего окружающего, особенно когда наставники внимательно его выслушивали, помогали ему отыскать источник проблемы и утверждали, что он, такой как есть, хорош сам по себе.
Как преданный Брат он отказывался слушать тех, кто говорил, что это всего лишь терапевтическое дилетантство и способ контроля над сознанием через коллективное внушение.
“Братство Сильных” было тем единственным, что представлялось ему свободным от всего, свободным от всех проблем, и забот, и стрессов обыденной жизни. Но сейчас, когда он смотрел на двухмильную полоску пляжа и на военно-морские силы в море вокруг острова, в душу ему закрались сомнения, что человек, сделавший его Воителем Зора, сможет из всего этого выкрутиться. Даже этот человек, этот великий ум в дряхлом теле, выкашливающем последствия четырех пачек сигарет без фильтра в день, не мог расширить берег или заставить военно-морские суда США исчезнуть.
– Не волнуйтесь, – сказал Рубин. – Все сработает как надо. Сработает так, как срабатывало раньше. Все всегда срабатывает как надо. Проблема не в этом.
– Если проблема не в этом, то в чем она?
– В том, что мне делать, если это не сработает.
Инженер исполнился священного трепета. Пусть Доломо дряхл и хрупок на вид, но в вопросах стратегии ему нет равных. Приходит ли к нему это искусство от мыслей планетарного масштаба и от общения с иными мирами, – этого инженер не знал. Но Доломо прекрасно разбирался в том, что знали великие полководцы о необходимости правильно распределить силы и о факторе внезапности. Что немного смущало инженера, так это то, что Рубина Доломо, похоже, не смущало ничто с тех самых пор, как он вышел из-за ширмы и сообщил инженеру и другим Воителям Зора, что настала пора им узнать, кто он такой на самом деле.
Он говорил себе, что его страх – это отрицательный голос из прошлого. Он видел, что и его партнер тоже пытается вступить в контакт со своей положительной сущностью.
Роберт Кранц особенно сильно нервничал сегодня. Может быть, потому что он был историком, специализирующимся по античности. Афины, Греция когда-то были центром западной философской мысли. Но это было две с половиной тысячи лет тому назад.
Теперь же город был колыбелью множества революционных группировок, и в нем был аэропорт, столь же притягательный для угонщиков самолетов, как приглашение на званый обед для гурманов.
Роберт Кранц и его товарищ по оружию в борьбе за правое дело “Братства Сильных” стояли перед выбором. Они могли либо сами пронести оружие на борт самолета либо купить его прямо за открытыми воротами аэропорта у одной из многих палестинских группировок, которые перехватили концессию на торговлю оружием в Афинах у Революционных Красных Бригад.
Араб-торговец заверил Кранца и его компаньона, что в аэропорту”Афин было совершено больше угонов, чем в любом другом аэропорту мира.
– И на это есть свои веские причины. Во-первых, им на это наплевать, а во-вторых, тут у власти стоит много людей, которые ненавидят Америку. А кто угоняет самолеты? Англичане? Израильтяне? Французы? Нет. Так с какой стати они тут будут хоть что-нибудь менять? Мой друг, вы прибыли именно туда, куда вам надо.
– Не знаю, – неуверенно заметил Роберт Кранц. – Я не мог привезти оружие с собой на борту самолета американской компании, поэтому мне пришлось покупать его тут, в Афинах. Я только не уверен, что должен платить так много.
Араб притянул к себе Кранца поближе, чтобы шум реактивных моторов не заглушил то, что он собирался сказать. Они стояли рядом с внешней оградой аэропорта, откуда начиналась цепочка пропускных пунктов с невнимательными стражами, через которые легко было пройти к самолету.