Впрочем, со всеми этими неудобствами Космос смирился довольно быстро. В остальном же его жизнь, действительно, больше напоминала отдых в санатории.
Заботами по хозяйству пасечник его не обременял, кормил как на убой, поил o разными настоями и отварами трав. Космос много спал, гулял. От такой беззаботной жизни физиономия его вскоре округлилась, появилось даже некое подобие животика. Обнаружив этот факт, Космос и удивился и расстроился.
Дед, ты меня совсем закормил! - заявил он как-то за обедом, отодвигая от себя тарелку наваристых, духовитых щей. - Посмотри, я уже в кабана превратился, скоро хрюкать начну!..
Ешь, тезка, ешь... - усмехнулся старик. - "В здоровом теле - здоровый дух" - слыхал небось? Вот мы сперва тело твое, Кузя, укрепим, а потом и духом займемся...
В конце апреля на пасеке начались горячие деньки. Забот было выше крыши - надо было выносить спрятанные на зиму в сарай ульи, чистить их, подкармливать пчел... А ведь еще был обширный огород, который надо было вскопать и засеять! Вот тогда "санаторий" для Космоса закончился.
Пасечник без всякого стеснения по полной программе "припахивал" своего квартиранта. Да и сам "Кузя", порядком уставший от безделья, к немалому своему удивлению охотно включился в работу.
Поначалу он, понятное дело, побаивался копошащихся в ульях пчел. Стоило какой-нибудь ударнице медосбора сесть ему на ладонь, как Космос, в ужасе размахивая руками, отскакивал в сторону, изрыгая при этом нечленораздельные вопли. Но постепенно, глядя на посмеивающегося в бороду пасечника, он научился обращаться с дымарем, да и сами пчелы со временем перестали внушать ему непреодолимый страх.
В маске, в белом халате и с дымарем в руке он мог часами копаться в ульях, вычищая рамки, выгребая погибших за зиму пчел и просто наблюдая за жизнью пчелиных семей. Старику порой приходилось и прикрикнуть, чтобы оторвать своего помощника от этого завораживающего занятия.
А потом был огород, ставший для Космоса настоящим испытанием. Комья влажной глинистой почвы постоянно липли к лопате, с непривычки ломило спину, на руках вздулись и тут же полопались водянистые пузыри мозолей.
Проклиная все на свете, Космос терпел, потому что рядом, посапывая в бороду, проворно и сноровисто копал пасечник. Отставать ему, молодому парню, от старика было неловко, Космос упирался изо всех сил, но каждый раз к перекуру выяснялось, что дед снова обставил его по всем статьям.
К вечеру вскопали только половину, но Космос ухайдокался так, что еле-еле добрался до койки. Поясница просто разламывалась от боли, а натруженные ладони и вовсе не распрямлялись, скрючившись так, словно продолжали сжимать древко лопаты.
Кузя, иди вечерять, - позвал его к столу пасечник.
Не хочу... - слабо простонал Космос, с ужасом рассматривая кровавые мозоли на своих скорченных руках.
Дед Кузьма подошел к лежанке, на которой распластался "тезка".
Покажь руки-то... - велел он. - Ну-ка...
Старик осмотрел ладони вяло сопротивлявшегося парня и, нахмурившись, ушел в чулан, где хранился его запас кореньев и трав. Вернувшись, он приложил к ранам кашицу из жеваной травы и обмотал ладони Космоса чистой тряпицей.
Утром пасечник ушел на огород один. Он ничего не сказал Космосу, не позвал его с собой, и тот, поразмыслив, счел себя "на больничном". Перевернувшись на другой бок, Космос решил поспать еще. Но сон отчего-то не шел. Провалявшись в кровати около часа, он встал и выглянул в окошко.
Старик трудился один, а не вскопанная часть огорода показалась Космосу пугающе большой. Он размотал тряпицы на своих ладонях и осторожно сжал их в кулаки. Язвы несколько затянулись, и хотя руки еще побаливали, но, в общем и целом, чувствовал себя Космос вполне сносно. Впрочем, одна только мысль о лопате вызывала отвращение.
"К черту!.. - подумал он. - С какой стати я должен убиваться на этом долбанном огороде?!"
Он умылся, плеснул себе молока, отрезал ломоть хлеба с салом и сел завтракать. Но кусок не лез ему в горло. Стоило немного повернуть голову - и он видел сгорбленную фигурку старика с лопатой, в одиночку ковыряющего землю. Космос снова осмотрел свои руки, теперь следы от мозолей и вовсе показались ему ничтожными.
- Тьфу ты, черт!.. - с досадой сплюнул он и, отшвырнув свой так и недоеденный бутерброд, пошел одеваться.
К лету Космос превратился в настоящего крестьянина. Он окреп, руки и плечи налились силой, да и как могло быть иначе, если буквально каждый день ему приходилось трудиться. Он качал первый весенний мед-разноцвет, самый полезный, как утверждал дед Кузьма. Ульев на пасеке было много, и Космосу пришлось несколько дней крутить ручку медогонки, выкачивая мед из бесчисленных рамок. Огород тоже требовал постоянных забот - то прополка, то сбор жуков, то подкормка...