Мы живем в мире, где все мимолетно и, по правде, бессмысленно. В чем суть жизни, если завтра на тебя может упасть дерево, когда ты даже того не ожидаешь? Но наш мозг настолько причудлив, что оберегает нас от осознания удручающей реальности. Наверное, поэтому человечество не пользуется им на всю мощь. Ведь, осознав правду, мы бы просто сошли с ума.
Я слышала, что только в автокатастрофах за год погибает более миллиона человек. Посчитаем еще возможность несчастных случаев: начиная от пожаров, ударов молний и наводнений, а заканчивая чем-то совсем нелепым, к примеру, отравился курицей из супермаркета или неудачно упал, когда пытался сфотографироваться. Практически у всех есть знакомый, имеющей неизлечимое или сложное заболевание. Каждый слышал или был свидетелем смертельных случаев. Мы живем на поле боя, но притворяемся, что мир вокруг не так уж и плох. Когда происходит нечто ужасное: теракт или катастрофа, и нам удается узнать, что большая часть пострадавший отделались травмами или испугом, а погибло всего два-три человека... мы облегченно вздыхаем. Хорошо ведь, что больше живых, чем мертвых.
Смерть идет с нами бок о бок всю жизнь. Она не поддается законам морали или физики: забирает кого хочет и когда хочет. Так, если посудить, вероятность того, что мы потеряем кого-то близких, не ожидая этого, близится к девяноста пяти процентам.
Меня не пугает непредсказуемость моей жизнь и возможность ее резкого конца. Что действительно страшно — так это осознание: мы не способны уберечь своих родных, как бы сильно того не хотели.
Телефон противно завибрировал, и я тут же нажала кнопку сброса. Разговаривать ни с кем не хотелось. Я побрела к пачке с сигаретами, со злостью обнаружив, что она пустая. Придется просить у Джерома.
Как так получилось, что я у них уже неделю, хотя собиралась окончательно уйти еще четыре дня назад? Мелисса слезно умоляла меня остаться, пока ее не будет дома. Цезарь позвал ее попробовать какой-то крутейший продукт, и пока ее нет, я помогаю Джерому. Нахожу людей, которым нужна наркота, и привожу их к нему. Сложно было только первый день, а потом даже интересно. Будто ходишь по лезвию ножа, но острие тебя не ранит.
— Поделишься сигаретой?
Мы с Джеромом курили на кухне, пока он нервно постукивал пальцами по столу. Я знала, что он переживает за Мелиссу. Как только она ушла из дома, я спросила, все ли будет с ней в порядке. Джером лишь пожал плечами. «Она наркоманка, — прямо заметил он, — Ее жизнь всегда на волоске».
— Не хочешь ответить на звонок?
Его голос был хриплым и немного прокуренным. Мы сидели в клубах дыма, а телефон противно жужжал. Эта картина казалась мне комичной. Даже не знаю почему.
— Ты сегодня особенно молчалива.
Я лишь пожала плечами. Говорить не хотелось. Хотелось повеситься, но я против самоубийств.
На дисплее высветилось сообщение от Дениса. Нехотя, я его открыла.
«Пожалуйста, ответь мне или отпишись. Я не перестану звонить. Ты не должна быть одна сегодня».
— Бывший парень? — Джером усмехнулся. — Не может тебя забыть?
— Бывший друг, — пожала плечами я. — Не может забыть ту, кем я была.
— А кем ты была?
Джером не впервые пытался узнать о моем прошлом, но сейчас его вопрос был вполне конкретным. Дело даже не в том, что я не хотела делиться с ним, просто не знала, что рассказать. Мое прошлое не определяет меня. И мое настоящее тоже.
Чтобы не начинать эту беседу, я решила выбрать из двух зол и все-таки приняла вызов от Дениса. Его голос был теплым, родным и очень далеким. Нас разделяли не города, а целые жизни.
— Я волновался, — это была его первая фраза.
— Не стоило. Со мной все хорошо.
Правда или ложь? Детская игра для взрослых.
— Я знаю, какой сегодня день, — голос Дениса стал приглушенным. — Ты не должна переживать это одна. Скажи мне, где ты, и я приеду. Эля?
Мы были знакомы с ним почти пять лет. Сколько нужно времени, чтобы узнать того, кто рядом? Кажется, что он меня знает, но как это возможно, если я сама не понимаю, каким человеком являюсь?