Войдя в деревню, я услышал веселые крики мальчишек. Первым моим побуждением было спрятаться в одно из своих обычных убежищ. Но вдруг… я ощутил какую-то новую уверенность в себе. Настал день для меня присоединиться к их играм!
Однако я медлил. А что, если поблизости околачивается Динатий? Нужно приглядывать за кузницей. С другой стороны, возможно, даже Динатий со временем перестанет мучить меня.
Я медленно приблизился. Под раскидистым дубом, там, где сходились три главные дороги, я заметил толпу крестьян и торговцев, разложивших на земле свои товары. Лошади и ослы, привязанные к столбам, размахивали хвостами, отгоняя мух. Поблизости какой-то бард с унылым лицом развлекал кучку крестьян пением баллады. Вдруг хвост лошади угодил певцу прямо в рот; к тому времени, когда он выплюнул волосы и откашлялся, слушатели разошлись.
В дальнем конце площади толклись четверо мальчишек, упражнявшихся в стрельбе – они метали камни и палки в кучу рваных тряпок, лежавшую у подножия дуба. Заметив, что Динатия среди них нет, я вздохнул свободно. Подойдя поближе, я окликнул одного из парней.
– Как сегодня, везет тебе, Луд?
Коренастый мальчик с песочными волосами обернулся. Круглое лицо и маленькие глазки придавали ему озадаченный вид. Хотя раньше он никогда не относился ко мне враждебно, сегодня он отчего-то держался настороженно. Я не мог сказать, боялся ли он Динатия… или меня.
Я шагнул вперед.
– Не волнуйся. Птицы сегодня не будут гадить тебе на голову.
Луд рассматривал меня какое-то время, затем расхохотался.
– Хороший был выстрел!
– Очень хороший, – ухмыльнулся я в ответ.
Он бросил мне небольшой камень.
– Попробуй и ты!
– Ты что? – удивился другой мальчишка. – Динатию это не понравится.
Луд пожал плечами.
– Ну, давай, Эмрис. Посмотрим, на что ты годишься.
Я взвесил камень на ладони, и мальчишки переглянулись. Резким движением я швырнул камень в кучу тряпья. Камень взлетел слишком высоко и далеко – угодил в загон для гусей и вызвал там немалый переполох. Раздался оглушительный гогот и хлопанье крыльев.
Я с жалким видом пробормотал:
– Не очень хорошо вышло.
– Может, тебе подойти поближе, – издевались парни. – Лучше встань прямо под деревом, тогда получится.
Все расхохотались.
Луд взмахом руки приказал им молчать и швырнул мне другой камень.
– Попробуй еще. Тебе просто нужно приноровиться.
Что-то в его тоне вернуло мне уверенность в себе. Под пристальными взглядами мальчишек я снова прицелился. На этот раз я принял более удобную позу, мысленно измерил расстояние до мишени, вес камня. Не отрывая взгляда от кучи тряпок, я отвел руку назад и сделал бросок.
Камень угодил прямо в цель. Луд с довольным видом хихикнул. Я не смог удержаться от гордой усмешки.
Вдруг мое внимание привлекла одна странная вещь. Вместо того, чтобы пролететь сквозь слой тряпья и удариться в ствол дерева, камень отскочил, как будто лохмотья были твердыми. Я присмотрелся, и сердце мое замерло. Куча тряпок пошевелилась, и из-под нее донесся жалобный стон.
– Это же человек! – не веря своим глазам, воскликнул я.
Луд покачал головой.
– Это не человек. – Он небрежно махнул рукой в сторону жертвы. – Это просто еврей.
– Грязный еврей, – подхватил другой мальчишка и швырнул в кучу лохмотьев камень. Очередной удар. Новый стон.
– Но… но так же нельзя… – Я хотел было продолжить, но сдержался. Споря с мальчиками, я рисковал быть не принятым в их игры.
– А почему нельзя? – удивился Луд, отступая подальше, чтобы бросить увесистую палку. – Здесь раньше никогда не показывались евреи. Они исчадия ада, как демоны, у них рога и хвосты. Они переносят заразные болезни. У них дурной глаз.
Человек под кучей тряпок застонал и начал подниматься.
В горле у меня пересохло; я сглотнул.
– Я не верю в эти басни. Отпустите нищего и бросайте камни во что-нибудь неживое.
Луд как-то странно посмотрел на меня.
– Зря ты защищаешь евреев. Люди могут подумать, что ты… – Он смолк, подбирая слова. – Что ты одного с ними роду-племени.
– Но мы, люди, все одинаковы! Еврей – такой же человек, как ты или я. – Я бросил взгляд на несчастного в лохмотьях, который медленно пополз прочь, и прорычал: – Оставьте его.
Луд лишь глупо ухмыльнулся и швырнул в еврея палку.
Я взмахнул рукой и вскричал:
– Нет! Не бей его!
Летевшая палка остановилась на полпути и упала на землю. Казалось, будто она врезалась в невидимую стену. Мальчишки замерли в изумлении. У меня отвисла челюсть. Я был поражен случившимся не меньше, чем они.