Резник открыл дверь и махнул Коссаллу вперед. Большинство других офицеров уже присутствовало, около дюжины инспекторов и выше. Карты, отмеченные цветными булавками и лентой, свисали со стен; заметки и компьютерные распечатки лежали в пластиковых бумажниках на столах из орехового шпона. Проектор был на месте, экран опущен. Джек Скелтон, суперинтендант Резника и возглавлявший эту конкретную оперативную группу, потушил одну из своих редких сигарет, налил стакан воды из кувшина, откашлялся и призвал собрание к порядку.
«Операция Зимородок, давайте посмотрим, что у нас есть».
Восемнадцатью месяцами ранее пятеро мужчин в масках и спортивных костюмах ворвались в банк в Олд Басфорде прямо перед закрытием. Двум оставшимся покупателям приказали лечь на пол, а кассиры были связаны и с кляпом во рту; одно из оружия, которое носила банда, дробовик с обрезными стволами, было приставлено к голове помощника управляющего. Они унесли с собой около сорока тысяч фунтов стерлингов, трижды меняя машины во время побега.
Пять месяцев спустя, подъезжая к открытию недавно отремонтированного супермаркета в Топ-Вэлли, управляющая столкнула свой «Орион» с дороги и направила ей в лицо пистолет. Только после того, как она помогла открыть сейф, пистолет исчез из поля зрения. Все, что управляющая могла сказать полиции о человеке, угрожавшем ей, это то, что он был среднего роста и носил маску Микки Мауса.
Микки был рядом, когда в одну загруженную субботу отделение Abbey National в Мэнсфилде было задержано. Однако именно Гуфи поставил чемодан рядом с защитными экранами на прилавке и сообщил ближайшему кассиру, что в нем бомба. Никто из сотрудников не хотел проверять возможность того, что это был просто блеф. Они также не оценили предположения о том, что все это было рекламным ходом от имени EuroDisney.
Последнее ограбление, три недели назад, произошло в центре города, на бульваре Лентон, как раз в то время, когда открывалось почтовое отделение. Дверь была заперта изнутри, и, пока вдоль тротуара росла очередь из ворчливых посетителей, персонал был привязан друг к другу, заперт в шкафу и предупрежден, что если они попытаются выбраться или поднимут тревогу, будут стрелять. через дверь.
Четыре ограбления: около полумиллиона фунтов.
Пятеро мужчин: все в перчатках, одноразовой одежде, масках. Все вооружены.
От трех до пяти автомобилей, украденных за несколько дней до вылета и используемых каждый раз.
Угрозы расправой пока не выполняются.
Часть украденных денег обнаружилась в таких далеких друг от друга местах, как Пензанс и Берик-он-Твид; предполагалось, что большая их часть уже отмыта за границей за солидную комиссию.
Операция «Зимородок» была организована после второго инцидента; участвовало от тридцати пяти до пятидесяти офицеров. Вся собранная информация была записана гражданскими оперативниками на диск и сверена с центральным компьютером министерства внутренних дел. Возможные связи отслеживались в Лидсе, Глазго, Вулвер-Хэмптоне. Выслеживаются и допрашиваются известные преступники, замешанные в подобных рейдах. Делались сравнения с аналогичными ограблениями в Париже и Марселе. Были проверены полетные манифесты в аэропортах Ист-Мидлендс и Бирмингем.
Рано или поздно кто-нибудь совершит ошибку; пока ни у кого не было. Резник надеялся, что это не будет какой-нибудь служащий строительного общества или банковский служащий, действующий из храбрости или паники, из неуместного чувства лояльности к своим работодателям.
— Знаешь что, не так ли, Чарли? — сказал Коссал, когда они уходили, почти два часа спустя.
— Что это такое, Редж?
«О чем нам напоминает этот лот. Этот чертов бизнес — когда это было? — десять лет назад».
Но Резник не хотел, чтобы ему напоминали. Ни тогда, ни когда-либо. Отказавшись от предложения Коссолла быстро выпить пинту пива в «Павлине», он проскользнул в паб на Высоком тротуаре, которым редко пользовался и где его вряд ли знали. Это кровавое дело десять лет назад. Никогда не пьющий в середине дня, Резник удивил себя двумя большими бутылками водки, одной крепкой за другой, с тоником, который он купил для разбавления, все еще открытым и неиспользованным, когда он снова вышел на улицу.
Три
Питер Хьюитт обрабатывал несколько сотен акров в месте, которое когда-то было известно как Ратленд — самом маленьком графстве в Англии. Для тех семей, чьи корни ушли задолго до рационализации местных властей, это все еще было. Для них Хьюитт был чужаком, которого встречали настороженно. Он представлял собой новую кровь, новую породу, новые идеи.