— Зато мы знаем, что она ввязалась во что-то плохое, — отмечает Терренс.
— И если все это правда, то мы имеем дело с насильником, — спокойно говорит Хелен, подойдя к своим друзьям, но все еще держа руки скрещенными на груди.
— Что-то вроде домашнего насилия? — слегка хмурится Наталия.
— Типа того. Насилие налицо! Тот тип притворяется ангелом для родителей Анны и каких-то других людей, а они верят ему. Уверена, они пытаются убедить ее в том, что она все придумала. А когда никто не видит, он оскорбляет, унижает и избивает ее. И наверняка убеждает ее в том, что она сама во всем виновата. Насильник никогда не признает свою вину. Он винит всех, кроме самого себя.
— Верно… — кивает Эдвард.
— Анна ведет себя как самая настоящая жертва насильника. Она легко пугается, уклончиво отвечает на вопросы, не смотрит в глаза… Сеймур перестала общаться с нами, потому что этот тип запрещает ей общаться с кем-либо. Эта девушка боится что-то делать, поскольку насильник может напасть на нее без какой-либо причины. Это что-то вроде нездоровой ревности.
— Полагаю, связь с Анной и ее семьей определенно может принести ему какую-то выгоду, — задумчиво предполагает Ракель. — А может, он даже и мстит ей за что-то. Возможно, что эта девушка как-то обидела его, а он до сих пор ее не простил.
— Или это просто его характер. Насильник вряд ли когда-нибудь станет по-настоящему хорошим. Все начинается еще в далеком детстве. Если, скажем, отец постоянно бьет мать и постоянно оскорбляет, то из ребенка вряд ли вырастет порядочный. Если ему говорят, что это в порядке вещей, то этот человек будет вести себя со всеми девушками. Поначалу он окружит тебя заботой и заставит почувствовать себя королевой. А когда поймет, что жертва у него в руках, то начнет играть с нею как ему вздумается.
— Ты права, люди такими не рождаются, — уверенно говорит Питер. — Когда ребенок смотрит в зеркало, то он видит в нем отражение своих родителей. Отражение результата их воспитания и всего, что ему дали какие-то другие люди.
— Все проблемы и правда идут из детства, — добавляет Эдвард. — Либо его сильно обидела какая-то девчонка, и он возненавидел всех женщин, либо перед его глазами был пример нездоровых отношений.
— Но если предположить, что Анна связалась с ним с того момента, как Даниэль оказался в больнице, то тот тип уже здорово извел ее, — задумчиво говорит Питер. — Она выглядела просто ужасно и слишком уж несчастной. Ее глаза были сильно опухшими, красными и мокрыми, как будто она плачет все время.
— А ты не заметил, были ли на ней синяки до того, как тот тип побил ее? — интересуется Терренс.
— Если и были, я бы не разглядел. Она была одета в одежду, которая закрывает все ее тело.
— А на лице?
— Вроде бы нет. Хотя кто знает… Может, она хорошо скрыла какие-то раны и синяки косметикой…
— Я более, чем уверена, что тот тип делает это с ней не в первый раз, — уверенно отвечает Хелен. — Возможно, она и правда находится в его власти с тех пор как покинула дом Перкинса.
— И все это объясняет то, почему она неожиданно оборвала с нами все связи, — заключает Ракель, приложив палец к губе.
— Кстати, должна признаться, я удивлена, что Анна вообще заговорила с Питером, если она знала, что для нее это плохо закончится, — отмечает Наталия, расставив руки в бока. — Она вполне могла придумать какую-то отговорку, чтобы уйти, но нет…
— Ну может, она просто скучает по нам и забыла обо всем, когда увидела Питера? — пожимает плечами Терренс. — Что если ей просто захотелось поговорить? Хотя бы чуть-чуть!
— Возможно, так, — задумчиво отвечает Питер. — Хотя было видно, что она страшно боялась гнева того типа. Постоянно осматривалась по сторонам, как будто пытаясь узнать, нет ли его поблизости.
— Только какой смысл, раз ты говоришь, что тот тип бил ее практически за все? — разводит руками Ракель.
— Поверь мне, даже если этот тип исчезнет из ее жизни, Анна еще долго будет шарахаться и бояться, что он появится и изобьет до смерти, — уверенно отвечает Хелен.
— Тем не менее, я не думаю, что Анна ушла из дома Даниэля из-за того типа, — предполагает Эдвард, скрестив руки на груди. — Он вряд ли знал, где она жила, и что произошло с Даниэлем. Что-то подтолкнуло Анну сделать это.
— Значит, одно мы можем сказать точно: проблемы Анны вряд ли связаны с проблемами Даниэля, — уверенно говорит Терренс. — Я имею в виду, она не страдала из-за каких-то его делишек.