— Я вроде бы слышал, как Анна называла его имя, — задумчиво признается Питер, настолько разволновавшись из-за того, что произошло с Анной, что напрочь забывает о том видео, которое он снял. — Кажется… Джулиан… Точно! Его зовут Джулиан…
— Очень ценная информация! — бубнит себе под нос Хелен. — В Америке живут миллионы Джулианов, а каждого проверить невозможно.
— Однако правда… — резко выдыхает Ракель.
— Мы в тупике, ребята! — разводит руками Наталия. — Анна в опасности, мы не знаем адреса и телефоны ее родителей, никто из нас не знает их лично, у Даниэля амнезия, и он не может сказать хотя бы чей-то адрес… И вещественных доказательств вины того типа у нас нет…
— Да, ситуация не из легких… — потирает лоб рукой Терренс.
— Тем не менее, надо найти способ донести до родителей Анны то, что они губят свою дочь, — уверенно говорит Ракель. — Погубят окончательно и обрекут ее на несчастье, если согласятся выдать Анну замуж за того типа.
— Сейчас все зависит от Даниэля, — задумчиво говорит Питер. — От того, когда он все вспомнит. Без его помощи мы ничего не сможем сделать.
— Так мы можем прождать черт знает сколько! — восклицает Эдвард. — А если Перкинс реально поверит, что мы якобы лжем ему, и пошлет нас к черту, то надежда на спасение практически пропадет. Останется лишь ждать, когда к нему вернется память, а его мозги встанут на место.
— Господи, я не понимаю… — качает головой Ракель. — Не понимаю, как можно не видеть, что с твоим ребенком что-то не в порядке? Почему Сеймуры этого не видят? Почему они так легко готовы отдать Анну на растерзание тому подонку? Который быстро так изведет ее, что она и жить не захочет.
— Возможно, отец Анны утешает себя тем, что его дочка просто очень переживает из-за расставания с Даниэлем, — предполагает Питер. — Хотя я и сам не понимаю, как этот человек может быть настолько слеп и не замечать, что Анна очень плоха.
— Может, он и замечает, но наверняка винит во всем Даниэля, — предполагает Хелен.
— Кстати, Хелен, ты говоришь обо всем этом так, будто знаешь о насилии все, — задумчиво отмечает Терренс.
— Знаю кое-что. Имела дело с одной жертвой насилия. Работала с ней пару лет. Ее насильник тоже зверски избивал, оскорблял и унижал ее… Устраивал тотальный контроль, заставлял ее молчать обо всех его делишках и притворялся идеальным мужчиной в глазах других. Из-за него та девушка даже уволилась с работы и перестала общаться с друзьями и близкими, говоря, что ее мужчина очень ревнивый. Она вообще всячески оправдывала его и обеляла. Хотя только слепой мог не увидеть, что эта девушка врет.
— Значит, Анна тоже может оправдывать того типа, выдумывать причины, чтобы не встречаться с друзьями, как угодно скрывать свои побои и врать, что она сама виновата? — спрашивает Эдвард.
— Так оно и будет, Эдвард, я уверена в этом. Кроме того, мы еще не все знаем. А ситуация в этом случае может быть куда сложнее и опаснее.
— Прости за любопытство, Хелен, а как ты вообще узнала о той девушке и ее насильнике? — слегка хмурится Наталия. — Раз ты говоришь, что она всем лгала и ушла с работы…
— Я встретила ее где-то недели три назад. Мы посидели в кафе, выпили кофе и немного поговорили. Вот она и рассказала мне всю правду о том, что с ней произошло, и почему ей пришлось уволиться.
— Неужели ей удалось сбежать от насильника? — интересуется Ракель.
— Да. В какой-то момент ей все-таки удалось сбежать от него и начать новую жизнь. Помогли близкие люди и несколько сеансов у психолога. Конечно, иногда она вспоминает то ужасное время, но винит уже не себя, а его самого. Что она просто связалась с больным человеком с кучей психологических проблем, которые он пытается компенсировать агрессией в сторону слабых и невинных.
— Значит, и Анна будет винить себя в том, что тот тип дубасил и унижал ее? — округляет глаза Наталия.
— Будет. Потребуется время, чтобы убедить ее в том, что она ни в чем не виновата. Но если мы все будем рядом, то все будет хорошо.
— Но мне уже страшно за нее, — с грустью во взгляде вздыхает Питер. — Ведь она выглядела просто ужасно… А тот тип не стеснялся говорить ей, какая она страшная, бестолковая и бесполезная.
— О, боже мой, как же все это сложно… — устало стонет Наталия, проведя руками по своему лицу.
— Остается лишь надеяться на Даниэля, который может дать нам адрес родителей Анны, — спокойно говорит Терренс, скрестив руки на груди. — Он бывал в квартире Сеймуров много раз, пока ее родители куда-то уходили. А значит, может помочь нам разыскать хотя бы одного из ее родителей.