— Что, трусливый кусок дерьма, все-таки решил врезать мне? — ехидно усмехается Даниэль. — Неприятно слушать, что тебя не считают смелым? Решил доказать обратное?
— Я слишком долго терпел все твои обвинения и оскорбления. Но теперь все! Моему терпению пришел конец! Больше я не собираюсь проявлять снисходительность и забуду о том, что было раньше. Я УСТАЛ!
— Я просто в шоке… В шоке от того, что кому-то может нравиться такой жалкий урод… — Даниэль с презрением во взгляде осматривает Питера с головы до ног. — Черт, что они вообще нашли в тебе? Почему эти дураки едва ли не боготворят тебя? За какие такие заслуги?
— А я в шоке от того, что мог общаться с таким безмозглым козлом, который поверил какой-то обманщице и делает все, что она прикажет.
— Хватит беситься, что она выбрала меня, а не тебя, — грубо заявляет Даниэль. — Я не виноват, что ты оказался таким мерзким, трусливым козлом, который никогда не будет счастлив и однажды подавится своей чертовой завистью.
— Еще раз посмеешь оскорбить меня — и я точно врежу тебе, — низким голосом угрожает Питер. — КЛЯНУСЬ! Я ТАК РАЗУКРАШУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ, ЧТО НА ТЕБЯ УЖЕ НИКАКАЯ ДЕВЧОНКА НЕ ПОСМОТРИТ! НИ БЛАНКА, НИ КТО-ЛИБО ЕЩЕ!
— Что, трусливый урод, неприятно слышать правду? Неприятно слышать то, кто ты есть на самом деле?
— Мне прекрасно известно, кто я есть. И с радостью расскажу тебе, кто ТЫ! Что ты за мерзкая тварь, которая смеет обвинять меня в том, что не может доказать!
— Хотя бы имей смелость признаться в том, что ты пытался убить меня!
— Я не буду признаваться в том, чего не делал! И не буду ничего доказывать! Мне надоело! Мне плевать, что ты думаешь! Хочешь думать, что я пытался от тебя избавиться — пожалуйста! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ПЕРЕД ТОБОЙ ОПРАВДЫВАТЬСЯ!
— Потому что ты не можешь доказать свою правоту. Бланка уже давно раскусила тебя.
— Черт, да как ты уже достал всех со своей Бланкой! — вскрикивает Питер, вцепившись руками в свои волосы. — Бланка! Бланка! Бланка! Бланка! НЕ ЗНАЕМ МЫ ЕЕ! НЕ ЗНАЕМ! КТО ОНА ТАКАЯ? ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ?
— Как жаль, что ты не сдох в тот раз, когда изрезал себя, — грубо заявляет Даниэль, смотря на Питера с презрением и злостью во взгляде. — Это было бы лучшее, что ты мог сделать. Просто сдохнуть. Ответить за все, что ты сделал мне и моей невесте.
— ЗАТКНИСЬ, КОЗЕЛ! ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!
— Чтоб тебя, тварь, машина сбила. Чтоб какой-нибудь отморозок так начистил тебе морду, чтобы ты сдох на месте, не приходя в сознание.
— Что ты сказал? — сквозь зубы цедит Питер, крепко сжав руки в кулаки. — Ты что сказал, тварь?
— Никто не будет сожалеть, если так случится. А я буду до смерти счастлив. Потому что больше никакая тварь не посмеет разрушить мое счастье и попытаться грохнуть меня. Или пусть случится такое, что заставило бы тебя еще раз изрезать себя до смерти. И чтоб тебя никто после этого не спас. Чтоб никому не был нужен. НИКОГДА! СДОХНИ В ОДИНОЧЕСТВЕ, КОЗЕЛ!
Слова Даниэля окончательно заставляют Питера наплевать на все годы дружбы с этим человеком. Дыша словно разъяренный бык, Роуз пару секунд смотрит на Перкинса с огромным презрением во взгляде, а затем со всей силы залупляет ему пощечину. Это заставляет Эдварда и Терренса, все еще сидящих на траве, слегка вздрогнуть. Даниэль же хватается за горящую щеку и резко отворачивается в сторону, довольно тяжело дыша.
— Я же сказал, чтобы ты не выводил меня из себя, — сквозь зубы цедит Питер. — ГОВОРИЛ, ТВАРЬ? ТЫ САМ НА ЭТО НАПРОСИЛСЯ! А если и это не поможет, то я хорошенько набью тебе морду. И МНЕ ПЛЕВАТЬ, КТО ЧТО ПОДУМАЕТ!
Пощечина нисколько не остужает Даниэля, а наоборот — начинает еще больше злить его. Крепко держась за щеку, довольно часто дыша и выглядя буквально красным от переполняемого его гнева, он посылает Питеру полный ненависти взгляд, от которого все внутри сжимается.
— Мразь… — шипит Даниэль. — Я убью тебя… Я УБЬЮ ТЕБЯ, КОЗЕЛ!
Только Даниэль резко подлетает к Питеру и приподнимает руку, чтобы ответить ему такой же пощечиной, как блондин легко перехватывает ее и крепко удерживает в паре метров от себя.
— Только посмей, козел, — более низким, грубым голосом говорит Питер. — А иначе я тебе руку сломаю. ЗАВОЕШЬ, ТВАРЬ, ОТ БОЛИ НА ВЕСЬ РАЙОН!
— Отпусти меня! — грубо требует Даниэль, пытаясь вырвать руку из хватки Питера. — ПУСТИ, Я СКАЗАЛ! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОТПУСТИ, КОЗЕЛ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ПРЯМО ЗДЕСЬ!
— ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ НАКОНЕЦ! — Питер со всей силы бьет Даниэля по другой щеке и резко отталкивает его от себя, пока тот хватается за нее. — ПРИДИ В СЕБЯ! ТЫ ПЕРЕХОДИШЬ ВСЕ ГРАНИЦЫ РАЗУМНОГО! ХВАТИТ, ПЕРКИНС! ХВА-ТИТ! ЕСЛИ НЕ УГОМОНИШЬСЯ, ТО КЛЯНУСЬ, Я ОТПРАВЛЮ ТЕБЯ В ПСИХУШКУ!