— Друг друга стоите! Одной, твою мать, крови! Что один — псих и тиран, что другой — убийца и трус. — Даниэль бросает презрительный взгляд на Питера. — И эта ошибка природы!
Терренс со всей силы наносит Даниэлю еще одну пощечину и крепко хватает его за шиворот, уставив свой озлобленный взгляд в его налитые кровью глаза.
— Чтоб ты сдох, мразь, — сквозь зубы цедит Терренс и резко отталкивает Даниэля от себя. — ЗАТКНИСЬ, черт возьми, РАЗ И НАВСЕГДА! НАМ ПРОТИВНО ВИДЕТЬ ТВОЮ РОЖУ И СЛЫШАТЬ ТВОЙ ГОЛОС!
— Желаю вам всем того же! — грубо бросает Даниэль. — Неудачники! Чтоб вы все, твари, скопытились! Чтоб вас все бросили! Чтоб вы захотели повеситься от горя и тоски! Я СТАНЦУЮ НА ВАШИХ МОГИЛАХ, КОГДА ВЫ СДОХНИТЕ!
Терренс нападает на Даниэля с кулаками и успевает потаскать его за волосы и самому получить пару ударов по лицу до того, Питер и Эдвард оттаскивают МакКлайфа-старшего подальше от Перкинса, который с тяжелым дыханием поправляет свою прическу и сжимает руки в кулаки.
— Что, правда глаза колет? — ехидно смеется Даниэль. — Ну ничего, сволочи, послушайте! Узнайте, кто вы есть на самом деле!
— Твою мать, и как мы могли дружить с таким бессовестным козлом, как ты? — качает головой Питер. — КАК? Я не могу этого понять!
— Да, Перкинс… — скрещивает руки на груди Терренс. — Я-то думал, ты — нормальный мужик… Но ты — гадюка. И сейчас ты сам это продемонстрировал.
— И мы не жалеем ни об одной пощечине, которые залупили тебе, — сухо добавляет Эдвард. — Хотя для тебя этого недостаточно.
— Мы могли бы втроем избить тебя до полусмерти и бросить подыхать. Но не будем это делать. Не потому, что мы боимся тебя или жалеем. А потому, что не хотим пожалеть. В отличие от тебя мы все прекрасно помним и не простим себя, если по нашей вине кто-то отправится на тот свет.
— Ох, НУ СПАСИБО! — громко восклицает Даниэль. — И что мне сделать? Ножки ваши поцеловать? В пояс поклониться? За то, что вы, черт возьми, соизволите оставить меня в покое?
Пока Даниэль говорит, Эдвард на мгновение бросает взгляд в сторону, отворачивается, но потом снова смотрит туда же. Мужчина округляет глаза, в которых появляется ужас от того, что он видит, и пытается получше рассмотреть это, слегка прищурившись и почувствовав, как его сердце пропускает удар.
— Вот дерьмо… — шепчет Эдвард. — Какого…
Эдвард резко срывается с места и куда-то очень быстро убегает, оставляя Терренса, Даниэля и Питера, которые не замечают его ухода.
— Черт, не могу поверить, что ты так изменился… — качает головой Терренс. — Превратился в девку с ПМС! Истеричку, которая обожает устраивать скандалы и на всех орать!
— Неужели это амнезия так повлияла на тебя и превратила в какого-то монстра? — недоумевает Питер.
— Не надо делать из меня сумасшедшего, — угрожает пальцем Даниэль. — Я нормальный! Вы разозлили меня своими безобразными выходками.
— Да конечно! — хмыкает Терренс. — Мы! Это Бланка хочет сделать из тебя сумасшедшего и заставить верить лжи, забыв, что рано или поздно все становится явью.
— Вот она ее и раскрыла! Дала мне понять, что все это время я общался со лжецами. Которых надо посадить за решетку! За то, что они преследуют меня и пытаются убить!
— Черт, да никто не пытается тебя убить! — раздраженно вскрикивает Питер. — Нам уже надоело слушать этот бред! Хва-тит! Смени пластинку!
— Я еще не расквитался с вами, козлы, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Клянусь, я еще набью вам морды! Начну с тебя, Роуз. А потом доберусь до братиков МакКлайф. Один из которых всегда был больным психом, а другой грохнул человека и спокойно с этим живет.
— Приди в себя, Перкинс! — постучав пальцем по виску, грубо бросает Терренс. — Хватит нести всякий бред и угрожать нам! Сам-то отдаешь отчет тому, что несешь? Или типа твоя невеста приказала тебе говорить по шаблону?
— Что там с тобой делает та иностранка, что ты как наивный мальчик веришь каждому ее слову и строишь из себя героя? — недоумевает Питер. — Ты веришь лишь ее словам, не требуя никаких доказательств! Раз уж та девчонка и обвинила нас во всем этом, то пусть попробует доказать свои слова.
— Я верю ей, потому что знаю, что это правда! — холодно заявляет Даниэль. — Ей незачем врать, потому что она любит меня и заботится обо мне! А вот вы все врете мне и никак не можете оставить меня в покое! Потому что хотите отомстить! Из зависти! Потому что я счастлив, а вы — нет!
— ДА НИКТО ТЕБЕ НЕ МСТИТ, ТВОЮ МАТЬ! НЕ МСТИТ!
— Ты всего лишь вдолбил себе в голову, что мы плохие, а та иностранка — хорошая, — сухо добавляет Терренс. — Хотя на самом деле все совсем наоборот!