— Но даже если это так, я удивлен, что Уэйнрайт столько месяцев просидел в тюрьме, будучи лишенным наркоты, — отвечает Эдвард, руками оперевшись об стол. — Неужели он не страдал от ломки?
— Возможно, тогда он только привыкал к таким сильным наркотикам или же был на травке.
— Мутная какая-то история, если честно… То ли он пытался жить без наркотиков и страдал от ломки… То ли все равно находил способ принимать их…
— В любом случае это уже не имеет никакого значения.
Тем временем внимание Питера привлекает что-то блестящее, лежащее где-то в углу комнаты. Он кладет пакет с порошком на стол, подходит к тому, что ему интересно, опускается на корточки и подбирает с пола какую-то вещицу. Блондин стирает рукой всю пыль и получше рассматривает то, что оказывается женским позолоченным кулоном. Роузу нужно буквально несколько секунд, чтобы понять, что похожее украшение он видел у Наталии на шее. И у него нет сомнений в том, что это кулон девушки, а блестящая подвеска в виде буквы «N» еще больше убеждает его в этом.
— Эй, Эдвард, подойди сюда на секунду, — спокойно говорит Питер, все еще рассматривая цепочку.
Терренс и Эдвард переглядываются между собой и в разное время подходят к Питеру.
— В чем дело? — спрашивает Эдвард.
— Слушай, ты вроде бы говорил, что Уэйнрайт украл у Наталии кулон, — задумчиво отвечает Питер и показывает Эдварду цепочку в его руках. — А этот очень похож на ее… Здесь как раз есть подвеска в форме буквы «N».
Эдвард забирает у Питера цепочку и рассматривает ее, сразу же понимая, что это действительно тот самый кулон, который Юджин украл у Наталии.
— Да, это кулон Наталии, — уверенно говорит Эдвард. — Это он!
— Ты уверен? — уточняет Терренс.
— Конечно!
— Кажется, у кулона нет застежки, — задумчиво отмечает Питер, поднимаясь на ноги.
— Да, я вижу, — произносит Эдвард. — Скорее всего, отлетела…
— Удивляюсь, что Уэйнрайт вообще забрал его с собой, — признается Терренс.
— Я тоже… Он ведь сам сказал, что не сможет продать этот кулон, потому что это — дешевка. — Эдвард замолкает на пару секунд и резко выдыхает. — Ох… Ладно, я потом что-нибудь придумаю с застежкой. И отдам Наталии.
С этими словами Эдвард кладет кулон во внутренний карман своей джинсовой куртки.
— Ну ладно, допустим, мы все-таки пришли сюда не зря, — задумчиво говорит Терренс, расставив руки в бока. — Хотя бы потому, что мы нашли кулон Наталии.
— Да, а я начал думать, что мы только время потеряли, — соглашается Питер, покопавшись в своих взъерошенных волосах.
— Да, уже что-то…
Эдвард окидывает взглядом всю комнату, а потом медленным шагом покидает ее и направляется в холодный коридор. Питер и Терренс переглядываются между собой, пожимают плечами и тоже покидают это помещение, плотно закрыв за собой дверь.
— Слушайте, ребята, давайте валить отсюда, — устало предлагает Терренс. — Уэйнрайт может вернуться в любой момент, а я не хочу попасться на глаза этому вонючему уроду.
— Я бы сделал еще тогда, когда мы только увидели Уэйнрайта, — хмуро отвечает Питер. — Мне что-то не хочется быть накаченным какой-то дрянью и валяться черт знает где.
— Да… — тихо произносит Эдвард, снова оглядывается вокруг, резко выдыхает и прикладывает руку ко лбу. — Наверное, теперь можно и валить… Больше я не вижу здесь ничего интересного…
— О да, братец! — радостно восклицает Терренс, негромко аплодирует и приподнимает руки к верху. — Наконец-то ты сказал то, что я так мечтал услышать!
— Ну что, трусишка, еще не наложил в штаны? — по-доброму усмехается Эдвард. — Или все еще держишься?
— Очень смешно! — хмуро бросает Терренс.
— И как видишь, со мной ничего не случилось, — Эдвард разводит руки в стороны. — Я жив и здоров. А ты такую панику развел, будто кого-то должны были грохнуть. Разорался как психованная истеричка.
— Ради тебя старался! Чтобы спасти твою задницу!
— Мне приятно, что у меня такой добрый и заботливый братик, но я бы и сам справился.
— Ладно, малой, я тебя понял. А теперь давай ноги в руки и валим отсюда. Давай-давай, малой, на выход! — Терренс толкает Эдварда в спину, заставляя его идти к входу из дома. — На этот раз ты точно будешь делать то, что я тебе скажу. А потом привезу домой и расскажу маме с папой, как безобразно ты себя вел. Пусть отец отшлепает тебя ремнем.
— О, Терренс… — закатив глаза, устало стонет Эдвард.