Лежа на спине, демон завороженно наблюдает за каждым безупречным движением, мягким, спокойным, размеренным: холодный ночной свет очерчивает идеальные линии скул, плеч, рук, талии, бедер. В темноте, на другом конце вселенной, на расстоянии вытянутой руки, в одном вдохе и тысячелетии ожидания, сияют полупрозрачные сапфиры. Бесплотный дух покидает натянутое струной тело, пытаясь коснуться нежной кожи. Его сжатые ладони в плену горящего шелка, ее пальцы свободны — нигде и повсюду. Каждое невесомое прикосновение сладкой болью бьет в медный гонг на задворках потемневшего сознания.
Она здесь, она рядом, на нем, в нем, снаружи. Она его.
— Уокер, — едва слышно хрипит он ее имя. Свое имя. Их имя.
И когда уже кажется, что лучше быть просто не может, невесомым движением бедер его накрывает первая из тысячи волн. Нет, это не Небытие, это Вселенная — глубокая, как ее глаза, сильная, как ее дух, отчаянная, как ее порывы. Она вокруг, а он — внутри: пылинка в мерцающем свете звезд, глубокий вдох, биение сердца. Он вокруг, а она — внутри: росчерк молнии, шелковая приливная волна, тихий выдох.
— Геральд, — шепчет она, закрывая глаза.
Ее нежные пальцы, как в масло, входят в раскаленную грудь, касаются трепещущей меж ребер птицы, забирают и возвращают жизнь. Его побелевшие кулаки сжимаются в последнем неистовом импульсе.
— Уокер, — выводит он последний аккорд, притягивая легкое тело к себе. Лицо накрывают невесомые локоны. Сбитое дыхание остужает горящую кожу. Нежные руки перебирают лоскуты шелка.
Проигравшие древние боги задумчиво вглядываются сквозь серые предрассветные облака в глубину Тартара, где споконо и размеренно дышит самое страшное и прекрасное существо, что они наивно попытались разбить на две части.
========== Эпилог ==========
Горящей саламандрой Схит несся по Чертогу, ловко огибая колонны, перескакивая через ступеньки и даже порой раскрывая для скорости кожистые крылья. На лице молодого беса застыла самая довольная мина из всех, коими он располагал, в глазах плясали маленькие огоньки, когтистые руки крепко сжимали массивный белый пергамент, который внимательный и пронырливый кухонный служка в неравном бою вырвал из лап напыщенного помощничка дворецкого.
Срочная депеша, недавно оставленная мрачным глашатаем Цитадели, жгла пальцы, но бес не обращал на болезненный даже для адского обитателя жар: пара лестниц и он, наконец, вновь увидит ее. Два поворота налево, анфилада, поворот направо и вот она — массивная каменная дверь, что отделяет его от самого прекрасного видения.
Прокашлявшись, Схит трижды приложился твердым кулаком к испещренному золотыми прожилками мрамору. Мгновение, и за тяжелыми створками послышались легкие неспешные шаги. Тонкая рука проникает через щель, выпуская в темный коридор сноп мягкого утреннего света. На пороге появились длинные ноги, небрежно укрытые черным шелком.
Почтительно склонив голову, он протянул пергамент и отошел на пару шагов, не решаясь поднять взгляд. Тихий шелест страниц, быстрый шепот, глубокий выдох. Внезапно сильные нежные руки притянули беса, а мягкие губы расцеловали в холодные щеки. Опешивший и раскрасневшийся бес, наконец, посмел взглянуть вверх и сразу встретился с горящими синими глазами.
На лице Леди Уокер сияла та самая улыбка, что вот уже вторую неделю вновь освещала помрачневшие за последние месяцы ее отсутствия коридоры.
— Хорошие новости? — прошептал он, переводя глаза с ярких сапфиров на тонкие руки, держащие меловые листы.
— Лучшие! — выдохнула счастливая Виктория и вновь прижала бесенка к себе, делая шаг внутрь покоев. — Заходи скорее, я хочу перечитать еще раз, не могу поверить!
Оглядевшись вокруг в поисках завистливых глаз, Схит юркнул в светлую комнату вслед за стремительной фигурой и, окончательно расслабившись за плотно закрытыми дверьми, плюхулся на мягкую темно-зеленую кушетку у окна. Леди Виктория же забралась на широкий подоконник и, подобрав под себя ноги, встряхнула пергамент.
«Дитя мое! Смерть, что ты забрала, отступила окончательно. Как только стража найдет вероломного Серафима, я спущусь в стены Небесной школы, чтобы обнять тебя и в который раз поблагодарить Создателя за истиной подарок, пожалованный мне вопреки всем прегрешениям.
Я все же внял голосу разума и добрым советам Всадника, а потому остаюсь в Цитадели — слишком долго игнорировал я свой долг, и сейчас пришло время свершить предначертанное: союзу Небес и Преисподней дóлжно быть, и новый Совет обеспечит его.
Отец бесценной и любимой дочери, Эсидриель»
Не удержавшись, Схит хлопнул в ладоши и подскочил к подоконнику. Нежно обняв счастливую Викторию, бес замер, но после все же отстранился и внимательно вгляделся в безмятежное лицо.
— А как ваша рана? — глаза беспокойно опустились к тугому узлу шелкового халата. Леди Уокер осторожно прикоснулась к груди и слегка поморщившись, сжала изящную ладонь.
— Все пройдет, — на миг задумавшись, ответила она и вновь засветилась. — Все пройдет, дорогой мой.
На кухню бес возвращался медленно, неосознанно шевеля губами, все еще держа глупую счастливую мину. Чем Преисподняя могла заслужить такую удивительную благодать? Преисподняя же упорно молчала, но по холодным стенам порой пробегала еле заметная волна, в которой любой уважающий себя бес вне всяких сомнений узнал бы довольную улыбку.
Едем дальше.
Для тех, кому с головой хватило приключений Геральда и Виктории — это настоящий, полноценный, безапелляционный the end. Если вы готовы поставить точку, то НЕ ЧИТАЙТЕ следующую “бонусную” часть. Это не кликбейтная зазывалочка, а вполне себе реальное предостережение.
Я предупредила.
========== Бонус. Да здравствует король ==========
Виктория встрепенулась: стены Чертога мелко дрожали, а всегда спокойный воздух гудел. Тонкие руки быстро нашли мерно вздымающую грудь спящего рядом демона.
— Геральд, — мягко провела указательным пальцем по щеке Владыки девушка. — Проснись.
— Уокер? — Густую темноту рассекли голубые огни. — Опять не спится? — сонно пробормотал он.
— Признавайся, ты снова решил устроить Адскую пляску? — заговорщически прошептала она, склоняясь нал ухом.
— Что за удивительную чушь ты несешь? — Первый Всадник потянулся и привстал на локтях, концентрируя взгляд на ее лице. Внимательные глаза скользнули по горячим сапфирам, опустились по точеному носу к мягким губам, но внезапно переместились в сторону. — Они не должны дрожать.
Демон ловко перескочил через стройное тело Виктории и подошел к одной из стен. Еще мгновение назад спокойное лицо ожесточилось. Сильные руки подхватили мантию и Владыка Преисподней черной птицей выскользнул из спальни. Недолго думая, Леди Уокер накинула длинный халат и поспешила за своим Повелителем.
Коридор, лестница, три поворота налево, один направо, лестница, коридор, анфилада, главный зал. Набрав приличную скорость, она не успела вовремя затормозить и неловко врезалась в спину застывшего в широком проеме демона. Проследив за тяжелым взглядом Геральда, Виктория тихо охнула и нащупала рукой каменную руку Владыки.
Из тени, что клубилась над троном, на них смотрели острые алые глаза. Неслышное движение, и темнота расступилась, являя их взору взъерошенные смоляные волосы, легкую щетину, пиджак на голое тело, закатанные по щиколотку брюки, босые ноги и исполинские красные крылья. Холодный свет, пробивавшийся через ровные ряды высоких колонн, осветил мудреные рисунки на груди и шее.
— Ну здравствуй, Геральд. Если я все правильно понял — король умер, — красноглазый демон медленно приближался, с усмешкой глядя на Всадника Преисподней. — А что там в таких случаях говорят? Да здравствует король?
— С возвращением, Люцифер, — мрачно выдыхает Владыка.