Его тошнит отвращением к себе, болью и безнадежностью. Дыхание сбивается и перед глазами красное марево. Кажется, так подступает отчаяние. Брок не знает, как бороться с паническими атаками. Поэтому он просто сваливается на пол, подтягивает колени к груди, вжимается спиной в тумбочку у кровати и баюкает сам себя. Обнимает за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо воя в кулак.
Он никогда раньше не ощущал себя в ловушке собственных мыслей, настолько раздираемым болью, тоской, всепоглощающим страхом и ненавистью. Это куда больше, чем может вынести один человек, даже такой сильный. Он готов разорваться изнутри. Эмоции переполняют, отчаяние захлестывает и он, резко разворачиваясь, впечатывает правый кулак в стену. От такого удара ломались носы и хрустели челюсти, но сейчас это всего лишь стена. На ней появляется вмятина, по штукатурке идет трещина к потолку.
Он бьет снова. Еще и еще. И еще. Сбивая костяшки. Он бьет, ничего не видя перед собой. Вокруг тьма, внутри тьма и посреди всего этого кромешного кошмара — он. Сержант, который никак не может совладать со своими эмоциями.Совсем один. Его счастье в том, что он любит Себастиана всем сердцем, и Себастиан отвечает ему искренностью. А трагедия в том, что он не может ему помочь, потому что больше некому помогать. Себастиан мертв.Что действительно сейчас волнует сержанта, так это как Грину удается быть таким эмоциональным и не сойти с ума. Удавалось.И снова кулак с неприятным хлюпаньем врезается в стену. Брок не слышит хлопка двери.
Когда в палату врывается Хейли, первое, что она замечает — пустая развороченная койка. Она находит Брока здесь же, сидящим на полу, запутавшимся в одеяле. Рядом остатки больничного ужина. В стене дыра. Осыпается штукатурка. Кровь повсюду. Сержант не кричит. Как тогда, после прочтения письма. Сидит в тишине. И взгляд у него черный, затравленный, пустой. Она неосознанно накрывает рукой отпечаток его ладони на своем предплечье. Он все еще не видит ее.
— Брок, — осторожно приближаясь, зовет девушка.
Она поворачивает вытянутую руку ладонью вверх, подходит медленно, словно к дикому зверю.Парень вскидывается, будто очнувшись. И только сейчас она замечает слезы, судорожно сжатые кулаки. Хейли должна срочно вызвать доктора, чтобы тот вкатил буйному больному дозу успокоительного. Но что-то мешает ей выйти из палаты. Вместо этого, она опускается перед ним на корточки. Тянет руку, пытается коснуться щеки. Он шарахается в сторону, глухо ударяется головой о тумбочку и замирает.
— Сержант Райт, поговори со мной.
— Бастиан погиб, — глухо отзывается он.
Хейли отлично помнит, какой была сама после получения извещения о смерти мужа. Как боль поглощала всю ее сущность. Такое не забывается, не проходит. Они были женаты чуть больше 6 лет. Это довольно большой срок. У них была красивая история. Хотя таким рассказом никого не удивишь. Красавица-отличница и хулиган-двоечник встретились случайно в парке осенью 1934 года. Поженились через три месяца. Жили душа в душу, мечтали о детях. А потом война. У мужа родители жили в Дании. Расстреляли обоих. И младшую сестру. Он сказал, что должен отомстить. Она отказалась оставаться дома и поехала с ним.
Они вместе прошли проверку на прочность. Из покоренной Европы их отправили в Африку. Вскоре она стала вдовой. Первые несколько дней она не говорила совсем, не ела и не вставала с кровати. Брок хотя бы выглядит живым. Он не душит эмоции, скорее они душат его. Значит, ему еще можно помочь. Она сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть сержанту волю к жизни.
— Знаю, — говорит она, — Ты любил его?
Брок напрягается. Смотрит подозрительно, хищно, будто готовый броситься зверь. Только что не скалится. Хейли берет его за руку. Сжимает сильно пальцы, не дает вырваться. Парень опускает голову, вытирает выступившие слезы и кивает обреченно.
— Люблю. Я люблю его. Как никого никогда не любил.
Хейли понимает, что не зря не пошла за врачом, когда Брок сворачивается клубком на полу, кладя голову на ее колени. Возможно, если бы рядом с ней были люди, готовые оказать ей помощь в тот нелегкие период, она бы не творила тех глупостей, с которыми теперь придется жить. А Броку есть куда возвращаться, есть о ком заботиться, его ждут дома. И Хейли сделает все, чтобы он вернулся домой живым. Она дает себе обещание позаботиться о нем. Ее сердце никогда не ошибается, и сейчас оно говорит, что Брок Райт должен пережить этот кошмар.
— Давай-ка ты пойдешь и умоешься. А я пока уберу тут все. Хорошо? Дойдешь сам?
Райт уверяет ее, что доберется до душевой самостоятельно, надеясь сохранить остатки гордости. Там есть зеркало в полный рост. Он запомнил его еще после первого попадания сюда. Он раздевается. Осторожно разматывает бинт. Входное отверстие у пули небольшое, почти незаметное. Выходное — больше. Кожа будто оплавилась. Брок искренне рад, что ранение пришлось на правую сторону.
— Скрипичный ключ, — шепчет он, дотрагиваясь до татуировки на левой лопатке.
Он не плачет. Рассматривает в зеркало изуродованную спину, любовно гладит тату. Себастиан не погиб. Он стал его частью очень давно. И теперь он не остался там, в обломках «Аризоны». Музыкант навсегда будет жить в сердце сержанта Райта. Он будет жить!
Брок возвращается в свою палату. Стена и пол уже отмыты, белье поменяно и на тумбочке стынет ужин. Хейли нигде нет. Наверное, отдыхает или на обходе. Она заботится о нем, как о маленьком. Еду приносит, постель поправляет. Он понимает, что это ее работа, но все равно бесконечно благодарен.Далеко не о каждом овдовевшая медсестра будет заботиться с таким энтузиазмом.
Проблемы не кончаются и ночью. Его мучают кошмары. Брок подпрыгивает на кровати. По вискам течет пот. Или слезы. Он не знает. Перед глазами все еще всплывают картинки из недавнего сна. Себастиан кричит, тянет к нему руки, зовет на помощь, а Брок не может ничего сделать. Он только беспомощно смотрит, как задыхается под водой его друг. Как стекленеют синие глаза. Он смаргивает неприятное ведение и больше не закрывает глаза. Ему страшно спать. Утро наступает незаметно с приходом рыжей медсестры.
В этот раз он даже не пытается заснуть. Ведь стоит закрыть глаза, как перед ним снова появляется Себастиан, зовущий на помощь, делающий последний вдох. Холодные слезы катятся по лицу, впитываясь в наволочку. Они быстро высыхают. Мелко дрожащие пальцы сминают проклятое письмо. Брок содрогается от беззвучных рыданий не первую ночь. Он переворачивается на спину, буравит тяжелым взглядом потолок до рассвета. Себастиан погиб 37 дней назад. За это время Брок успел осознать, что такое отчаяние с большой буквы. Вязкое и беспросветное, глухое, ноющее тупой болью в груди.Умереть проще, чем жить с ним бок о бок.
Хейли снова приносит завтрак. Как и каждый день, целую неделю, до этого. Она знает, что сержант Райт опять не спал всю ночь. Девушка предлагала попросить доктора, чтобы тот выписал какое-нибудь снотворное, на что Брок лишь отмахивался и говорил, что достаточно провел времени в бессознательном состоянии. Тогда она садилась напротив его кровати в излюбленное кресло и задавала разные вопросы о жизни до войны.
Впервые ему кажется, что он всерьез сходит с ума, когда проснувшись посреди ночи, видит силуэт у окна. Он кажется ему знакомым. Брок шепчет имя, как молитву. Силуэт не двигается. Брок закрывает глаза руками, трет с силой, когда открывает, комната пуста. Он рассказывает о ведение Хейли. Она внимательно слушает, кивая. Делает для себя какие-то выводы. Брок прямо видит, как она ставит галочку в графе «проблемы с психикой, к службе более не годен».
— Расскажи мне о нем, — просит Хейли, убирая рыжие пряди за ухо.
— Нечего тут рассказывать, — фыркает он, — Не хочу, чтобы об этом потом судачили по углам все, кому не лень. Под трибунал не рвусь, знаешь ли.
— Да брось, ты серьезно? Если бы я хотела тебя раскрыть, просто отдала бы это письмо кому-нибудь из персонала, — она машет перед ним мятым конвертом, — Сержант, тебе надо поговорить об этом. Я готова выслушать. Я хочу узнать того человека, которого ты любил. Ты можешь мне доверять.