Южный сектор оставили час назад, оборонять его больше было смысла. Все имперские силы сосредоточились на первой палубе, часть прикрывала вход, другая ангарные ворота, ведущие в недра корабля, теперь заполненные ксеносами и их человеческими рабами.
Снаружи флагмана остались два «Налетчика» Умбра Ира, которые перестреливались с Титанами ксеносов. Боевые конструкты чужих представляли собой сухопутных губок-лир, в высоту они превосходили имперские Богомашины почти вдвое. Помимо «Налетчиков» Редуктор не успел забрать «Полководца», который принял на себя сфокусированный огонь вражеских Титанов и теперь его остов дымился в том месте, где двумя часами ранее располагался оперативный штаб.
Губки-лиры генерировали электрические импульсы, площадные и целевые. «Налетчики» держались только благодаря своей маневренности. Корпус флагмана за их спинами был весь оплавлен до адамантиевого каркаса, кое-где даже горел. Оставшиеся пехотные части Механикум, прикрывавшие своих Титанов, отошли к остовам башен у первой палубы, заняв высоты, чтобы хоть как-то защитить колоссов.
На острие по-прежнему сражались Звезднорожденные. Их будто создали для этой войны, ведь каждый воин с пурпурным кристаллом во лбу имел практически абсолютный иммунитет к псионическому воздействию. Именно поэтому Балор нехотя согласился, чтобы легионеры брата бились в первых рядах, оставив Авангарду роль поддержки.
– Больше ни один транспорт не приземлится, – воксировал Аластар Краков. – Полагаю, наши корабли связаны боем с превосходящими силами ксеносов на орбите. Сюда просто не прорваться.
– Альба гуно! – проревел Келл. Он в ярости метнул последнее адамантиевое копье так, что насквозь прошил головы сразу трем ящерам.
– Магос-доминус, отводите все автоматоны с линии фронта, – скомандовал Враск.– Брат…
– Да понятно! – рыкнул Балор, переключаясь с межлегионного на канал Авангарда. – Воины мои, нашим братьям необходимо быстро отступить, обеспечим им коридор! Натиск!
– Терра в наших сердцах! – взревели почти двести глоток. В последние полчаса II легион только и ждал приказа идти врукопашную. Как и отец, воины ненавидели, когда их работу делали другие.
– Элифас, отходим! – в это же время скомандовал Враск. Мерцающий раздал указания ревнителями и они перестроились обратным полумесяцем, уходя с позиций, чтобы их могли занять воины Балора. Тела павших братьев Звезднорожденные забрали с собой.
Космодесантников из XI легиона осталось меньше сотни. Сорок тел они выложили перед отцом, который отбросил свое оружие и развел руки в стороны. Он запрокинул голову и закрыл глаза. Через несколько мгновений кристалл у него во лбу налился внутренним светом и по телу примарха заструились пурпурные молнии. Они каскадом сбежали на землю и оплели витиеватыми узорами павших. Тридцать три из сорока поднялись на ноги и отсалютовали своему примарху. Тот сдержано кивнул, внешне равнодушно скользнув по телам тех, кого ему не удалось вернуть.
– Аластар, направь автоматонов ко мне. Сейчас, – передал примарх по воксу. Сбоившая связь исказила его слова до неузнаваемости. Магос-доминус понял приказ лишь благодаря лингвистической реконструкции, которую на ходу выполнил его модифицированный мозг.
В течение полуминуты на позициях остались лишь скитарии и таллаксы. Все автоматоны – домитары, танатары и вораксы – выстроились перед примархом. Враск насчитал сто двадцать боевых единиц. Он повернул голову в сторону магоса.
Краков не смотрел на Солея, но тот не сомневался, что Редуктор его видит. Примарх нетерпеливо мотнул головой, давая понять, что взвод элитных штурмовых сциллаксов, которых доминус оставил подле себя, тоже нужен здесь. Магос не стал спорить, любопытство снова взяло верх над расчетами рисков и сциллаксы заскользили к другим автоматонам на своих кибернетических хвостах.
Лишь единицы понимали, что сейчас будет происходить. Элифас многое отдал бы, чтобы посмотреть на действия своего отца. Авл Кельс, который видел это чаще любого другого Звезднорожденного, был солидарен с братом. Но легионеры в алых с золотым доспехах вновь двинулись на передовую, чтобы поддержать Авангард Терры, которому приходилось несладко. Ведь сыны Балора были уязвимы перед мощью Эмпиреев, как и любой другой транс-человек, у которого во лбу не было кристалла с Мистилтейна.
Солей осмотрел ряды автоматонов, кивнул своим мыслям и одним колоссальным прыжком взобрался на стену разрушенной баши. Он едва заметно поморщился от боли. Рана в бедре, оставленная рысью, еще не затянулась и вообще оказалась серьезнее, чем предполагал примарх.