– Пятьдесят процентов, – в этот раз от архимагоса поступил сухой статистический пакет и Каину пришлось переспросить, что имел ввиду Максим Тихон.
– Это предел вероятности того, что успех операции определился не действиями Солея Враска, а его самоуверенностью и удачным стечением обстоятельств, – архимагос снова не добавил пояснительных эмоций. Похоже, примарх XI легиона вызывал у него… спорные чувства. – В любом случае, он слишком сложен для понимания. Я не могу его просчитать.
Это все объясняло. Витар отвернулся, чтобы Тихон не видел его улыбку. «Уж конечно, – подумал секутор. – Это вам не Балор Келл или Феррус Манус. От них всегда понятно, чего ожидать».
Через десять минут флот Звёзднорождённых перестроился в походную формацию и начал разгон. «Парку» поместили в центр строя. Восемь линкоров класса «Оберон» благодаря усилиями Максима Тихона без лишних трудностей синхронизировали свои системы управления с контрольными узлами Пограничной станции. Теперь к мощи ее собственных плазменных двигателей добавились субварповые двигатели восьми могучих колоссов, что позволило «Парке» двигаться на скорости флота.
– Идем на Адвекс-Морс Примус, – Солей Враск стоял на мостике подле командного трона, но не намеревался его занимать. Он планировал передать управление Анне Крейн, пока они не подойдут к планете на расстояние прямого сенсорного контакта. – Максимальное ускорение. Высший уровень готовности по всему флоту. Помните, новый враг может появиться в любой момент.
– Отец! – неожиданно вскрикнул Авл Кельс. Библиарий ощутил сильную эмоцию, которая выбивалась из общего психического эгрегора флота. Эмоция была настолько грубой и масштабной, будто экипаж в несколько десятков тысяч смертных внезапно столкнулся с чем-то… Дитя Бездны не мог разобраться, источник находился не на «Абрамелине».
Через несколько секунд офицеры сектора связи приняли входящий сигнал, и все встало на свои места.
– Повелитель, – примарх повернулся на голос Анны Крейн, предчувствуя неладное. – Вызов с «Уэйта». У них отказал основной двигатель, починка собственными силами невозможна.
Лицо примарха ничем не выдало его чувств, только кристалл во лбу гиганта внезапно потемнел. Кельс и Элифас переглянулись. Они понимали, какое решение примет их отец. Потому что по-другому нельзя, флот ксеносов вот-вот выйдет на дистанцию огня.
– Всем кораблям продолжать разгон, – Голос Солея Враска не дрогнул. И даже самые приближенные его воины могли только догадываться, что сейчас происходит в душе примарха. – Передайте капитану Кали, что его имя и еще шестьдесят четыре тысячи триста тридцать два имени будут выгравированы на золотых колоннах Зала Славы «Абрамелина».
Враск некоторое время смотрел на Крейн. Она была стойкой женщиной и сумела выдержать этот взгляд, полный эмоций, недоступных простым смертным.
– Переключите меня на их канал, – добавил примарх.
Связисты слышали приказ и тут же выполнили его. Анна кивнула, когда ей доложили, что канал открыт.
– Капитан Остро Кали, экипаж легкого крейсера «Уэйт», – Солей Враск глубоко вздохнул и уставился в обзорный иллюминатор сквозь полупрозрачную синеву гололита. – Я знаю каждого из вас, хотя едва ли мы встречались. Я знаю каждого из вас, потому что не нужно лично встречаться с воинами, которые служат во флоте Звёзднорождённых, чтобы быть уверенным – они лучшие из лучших. Я горд тем, что имел честь вести ваш экипаж за собой. Кого-то больше десятилетия, как вас, помощник капитана Гаусс. Кого-то лишь девять месяцев, как вас, рядовой-техник Хоффер. Но не имеет значения, сколько времени вы служили Его воле. Ибо каждый, кто хоть миг своей жизни самоотверженно подарил Империуму, истинно бессмертен. Простите, что говорю вам это не в глаза. Но знайте, что все вы – герои своего народа. И для вас – смерти нет.
Примарх хотел кивнуть Анне Крейн, чтобы она отключила связь, но внезапно динамики мостика зашипели от статики, пришедшей вместе с ответом с «Уэйта».
– Спасибо, отец, – голос капитана Кали звучал глухо, он был старым космическим волком, ветераном сотен сражений. Но из-за искажений эфира невозможно было определить, какие эмоции он хотел вложить в свои слова.
Кали был смертным, весь экипаж «Уэйта», все шестьдесят четыре тысячи триста тридцать два человека были смертными, исключая разве что полсотни техножрецов и армию сервиторов, численности которых никто не мог знать. На корабле не базировались Астартес, но у Звёзднорождённых так было принято. ВСЕ люди считали примарха своим отцом.
И отец оставил их умирать. Потому что даже на частичную эвакуацию крейсера такого размера ушло бы не меньше двух часов. За это время приближающийся ксеносский флот неминуемо уничтожил бы большую часть кораблей легиона, несмотря на флотоводческое мастерство Враска и его капитанов. Примарх не мог этого допустить.