В восемь часов к судну подкатил наемный экипаж. Мы наблюдали, как возница и несколько матросов сначала выгрузили клетку с гигантской крысой, затем вернулись и покатили вниз по сходням первую большую бочку.
— Бог ты мой, Холмс, — вырвалось у меня, — а я-то совсем забыл о бочках! Что в них такое, как вы думаете?
— Урановая смолка, Уотсон, — ответил мой друг. — Она также известна как уранинит. Когда мы были на борту судна, мне удалось взять образец из одной бочки, у которой отошла клепка.
— Уранинит? А для чего его применяют?
— Из него можно извлечь некоторые вещества, но, насколько мне известно, он не обладает никакими уникальными свойствами. Будем надеяться, что, раздобыв побольше сведений, мы проясним дело.
Моряки работали быстро и споро, и вскоре весь груз перекочевал в экипаж. Мистер Ли уселся рядом с возницей, и они отбыли.
— Мы последуем за ними пешком, — сказал Холмс. — Они тащатся с такой черепашьей скоростью, что погоня на кэбе была бы замечена.
Преследование выдалось долгим и утомительным. Экипаж все время двигался в западном направлении и примерно через три часа прибыл на Оксфорд-стрит. Оттуда он повернул на Кэвендиш-сквер, затем на Харли-стрит. Проехав немного по этой оживленной улице, он остановился перед импозантным домом.
— Тут уж вам карты в руки, доктор[2], — сказал мой друг. — Чей это дом?
— Думаю, доктора Трелони, — ответил я. — Я несколько раз слушал его лекции. Его специализация — наука о питании. Он пользуется большой популярностью у знатных особ — консультирует их относительно диеты, когда им нездоровится. А еще он уделяет много времени Вестминстерской детской больнице, где бесплатно лечит больных детей.
— Достойный человек, — заметил Холмс. — Давайте немного подождем.
Ли позвонил в колокольчик, и дверь открыл хорошо сложенный человек. Я узнал в нем доктора Трелони. Втроем мужчины разгрузили экипаж. После того как очередной груз вносили в дом, следовала долгая пауза — вероятно, его приходилось тащить далеко. Наконец работа была закончена, и возница вернулся на козлы. Ли низко поклонился доктору и занял свое место рядом с кучером. Трелони на прощание помахал китайцу и вошел в дом.
— Что мы теперь будем делать, Холмс? — спросил я, когда наемный экипаж скрылся из виду.
— Мы спросим доброго доктора, — ответил мой друг. — Почему бы и нет? Ведь он не совершил никакого преступления.
С этими словами он подошел к двери и позвонил в колокольчик. Вскоре на пороге появился Трелони, на лице которого было написано подозрение.
— Добрый вечер, господа, — обратился он к нам. — Вы, конечно, знаете, что сейчас почти полночь? Я не сомневаюсь, что у вас ко мне срочное дело.
— Честно говоря, нет, — признался Холмс. — Однако именно благодаря нашим усилиям был вновь пойман огромный грызун, которого вам доставили, и мы испытываем естественное, пусть и нескромное, любопытство относительно его дальнейшей судьбы.
— А как вас зовут, сэр?
— Шерлок Холмс.
— Я о вас слышал, мистер Холмс. Должен сказать, что считаю вашу деятельность ненужной, поскольку у нас уже более полувека существует компетентная полиция. Однако в данном случае я благодарен вам за вмешательство. Я следил за развитием событий по газетам, опасаясь, что крысу убьют или что она навсегда исчезнет. Это значительно затормозило бы мои исследования. Пожалуйста, заходите.
— А теперь, джентльмены, — продолжил он, когда все мы уже стояли в холле, — у меня нет особых возражений против того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Ведь я в любом случае намерен подарить миру плоды моих исследований, когда они будут завершены. Однако я рассчитываю на ваше молчание. Мои исследования произведут революцию в обществе, и я боюсь преждевременного переворота, который может случиться при одном лишь намеке на них.
— Для человека моей профессии, детектива-консультанта, сохранение тайны является непременным условием, — заверил его Холмс. — Вы можете спокойно доверить мне ваши секреты.
— И мне, конечно, тоже, — добавил я.
— Очень хорошо, господа. Прошу вас следовать за мной.
Трелони привел нас на четвертый этаж к тяжелой двери, запертой на два замка: один располагался высоко, на уровне его подбородка, второй — совсем низко. За дверью скрывалась большая комната, оборудованная как лаборатория. На первый взгляд все здесь было обычным: клетки для подопытных животных у одной из стен; полки для химикатов и реактивов; полный набор стеклянных колб и пробирок на рабочем столе. Словом, все как в лаборатории любой из наших больших больниц, при которых обучают студентов. Клетка с гигантской крысой стояла на полу. Когда мы вошли, крыса уставилась на нас, оскалившись с явной угрозой. Возможно, я склонен фантазировать, но мне подумалось, что она узнала тех, кто лишил ее свободы.