– Отлично, инспектор, – согласился Холмс, – весьма похвально. – Помолчав, он спросил: – Вы позволите нам чуть позже взглянуть на эти фотографии?
– Отчего бы и нет? – пожал плечами Хопкинс. – Не беспокойтесь, я об этом позабочусь.
– Благодарю вас, инспектор. Итак, насколько я понимаю, на снегу должно было остаться три вида отпечатков ботинок: Батлера, Сомса и убийцы. Так?
– Не совсем, мистер Холмс. По всей видимости, перед убийством Сомс пробыл в церкви около часа, и за это время насыпало еще снега.
– Вот, значит, как, – понимающе кивнул Холмс. – То есть Сомс вышел из церкви непосредственно перед нападением?
– Именно к такому выводу я и пришел, мистер Холмс. Те немногие отпечатки ботинок, что оставил алтарник, идут от двери церкви к тому месту, где они встречаются с другими отпечатками, идущими от ворот. На этом участке достаточно натоптано, будто там шла какая-то возня, после чего следы предполагаемого убийцы снова возвращаются к воротам. К счастью, эти самые следы, ведущие к воротам, великолепно сохранились. Фотографии получились просто отменные.
– И, образно выражаясь, эти следы привели вас к Саймону?
– Буквально так все и случилось, мистер Холмс. Не стану отрицать, нам сопутствовала удача. Время было позднее, народу на улице мало, вот я и решил: почему бы не пойти по следу, особенно если он такой четкий? Кроме того, эти отпечатки невозможно было спутать ни с какими другими. Во-первых, они были очень большие; во-вторых, на левой подошве имелась трещина, а на каблуке правого ботинка отсутствовала набойка. – Хопкинс позволил себе едва заметную сухую улыбку. – Следы шли в сторону Темзы, далее по Воксхоллскому мосту, а затем терялись. Тогда я приказал Батлеру и Уильямсу, нашему полицейскому фотографу, идти вперед и смотреть в оба – вдруг отпечатки этих ботинок появятся снова. Нельзя было терять ни минуты. Вы сами прекрасно знаете, мистер Холмс, что могут сотворить с уликами копыта лошадей и колеса. Мы снова взяли след на Люпес-роуд. Он нас и привел прямо на постоялый двор «Красный лев». Едва мы вошли в бар, всем сразу стало ясно, кто оставил следы: Саймон Юргенс – настоящий великан, и размер обуви у него соответствующий. Можно было даже не осматривать ботинки Саймона, но мы все же это сделали. Рисунок подошв полностью совпал с отпечатками на снегу. Я тут же приказал арестовать Саймона. Сопротивления он никакого не оказал, но до сих пор неизменно и упорно продолжает отрицать всякую причастность к преступлению.
– Орудие убийства нашли? – поинтересовался Холмс.
– Боюсь, что нет, – покачал головой Хопкинс. – Но нам доподлинно известно, что это тонкий узкий клинок, вроде стилета или штыка. С тем же успехом орудием могла быть заточка.
– Простите, инспектор, не проявлю ли я чрезмерную назойливость, если попрошу разрешения осмотреть тело? – спросил я.
– Нисколько, доктор, – чуть помедлив, ответил Хопкинс. – Оно у нас в морге. Идемте, я вас туда отведу.
Мы спустились вниз по лестнице в подвал, где располагалась мертвецкая. Инспектор стянул покрывало с трупа, и я увидел перед собой тело седовласого мужчины. На взгляд, покойному было около пятидесяти лет. Росту он был среднего, а весил килограммов семьдесят – восемьдесят. Мы перевернули тело, и я склонился над ним, чтобы осмотреть рану. Через некоторое время я выпрямился и произнес:
– Будь то стилет или заточка, но убийца вонзил лезвие в тело с невероятной силой. Ему удалось пробить седьмой грудной позвонок и повредить спинной мозг. Скорее всего, смерть наступила мгновенно.
– Под каким углом был нанесен удар? – поинтересовался Холмс.
– Если жертва стояла, то примерно под углом в тридцать градусов относительно вертикали.
– Если быть точным, то тридцать два градуса, – поправил меня Хопкинс. – Наш патологоанатом уже все измерил. Также он сказал, что удар нанесен человеком, обладающим внушительной физической силой и ростом значительно выше среднего.
– Мне ничего не остается, кроме как согласиться с его выводами, – вздохнул я.
– Следы ограбления? – коротко спросил Холмс инспектора, когда мы выходили из морга.
Хопкинс покачал головой: