— Кейт! Еще раз здравствуй! — Люсия Райт расцеловала ее в обе щеки. — Ну разве София не прелесть?
Они обе смотрели на хозяйку выставки, которая в нескольких шагах от них танцевала в стиле робот, а вокруг нее собирались знаменитости музыкального шоу-бизнеса, смеясь и аплодируя.
— Обожаю ее. Вот, взгляни, — Люсия обернулась, осматривая зал. — София попросила меня предоставить ей несколько слайдов из музея — она задумала показать своеобразную ретроспективу лондонских украшений на этом мероприятии. Вот, следи.
Не успела она закончить, как на противоположной стене возникло изображение бриллиантовых и жемчужных брошей из коллекции королевских драгоценностей.
— А вот и тот, с кем бы я хотела тебя познакомить…
К ним приближался невысокий, плотного телосложения мужчина с застенчивой улыбкой на лице.
— Кейт, это Томас Грин, библиотекарь из «Голдсмит». Возможно, он сможет помочь тебе со статьей. Томас, это Кейт Кирби, в прошлом моя лучшая студентка. Она пишет статью для американского журнала о чипсайдских драгоценностях. Так что я вас оставляю.
Последние слова Люсии пришлось прокричать, перекрывая речитатив Эминема, затем она повернулась и пошла к группе броско разодетой молодежи.
— Чем я могу помочь? — доброжелательно спросил Томас, и Кейт сразу же прониклась к нему симпатией. Ей вообще нравились библиотекари.
Она придвинулась поближе, чтобы ее было лучше слышно, и спросила:
— Не могли бы вы помочь определить, кто владел участком на Чипсайд, где были найдены драгоценности?
— Ну, это сложный вопрос. Мы знаем, что тайник был обнаружен на участке 30–32 по Чипсайд.
— Да, Саанви дала мне адрес, и я прогулялась мимо по пути сюда, — сказала Кейт.
Это было совсем неподалеку от здания «Голдсмит» — прямо напротив собора Святого Павла.
— Вы спускались на эскалаторе на цокольный этаж? Это совсем рядом с фуд-холлом «Марк и Спенсер».
— Да, но тяжело представить и прочувствовать обстановку семнадцатого века, стоя между туалетом и обувным магазином. Единственным свидетелем из прошлого был купол собора Святого Павла, проглядывающий сквозь стеклянные стены эскалатора, — сказав это, Кейт подумала: а сколько лондонцев знает, что они буквально мочатся на свою историю?
— Проблема в том, что на этом участке проживало несколько арендаторов. По документам прослеживается сложная сеть сдачи в аренду и субаренду. Там были как местные ювелиры, так и чужие, то есть иностранные, — мастера делили помещения. Возможно, несколько ювелиров объединили свои капиталы для совместной торговли, и вот его-то и нашли рабочие спустя сотни лет.
Сотрудники музея тщательно классифицировали и каталогизировали более чем пять сотен предметов. Это может казаться излишеством, пока вы не зайдете в любой ювелирный салон на Бонд-стрит или Парк-авеню и не увидите, как много украшений там выставлено на витринах. И это не считая запасов, хранящихся в сейфах.
— На следующей неделе я еще раз пересмотрю арендные книги начиная с 1600 года, посмотрим, что еще можно найти.
— Спасибо, — поблагодарила Кейт.
— Но, к сожалению, — осторожно продолжил мистер Грин, — нет никаких записей о рабочих, которые якобы нашли тайник. И мы не знаем точного места. Кто-то мог просто скрыть свою причастность. Выдумать место, чтобы утаить истинное происхождение сокровищ…
— Если нет никаких записей, тогда как вы можете знать, что драгоценности, которые я видела в музее, все являются частью одного и того же тайника?
— Хороший вопрос. Мы и не знаем. Рабочие все находились в одном подвале, примерно в тысяча девятьсот двенадцатом году. Они рассовывали по карманам и просто грунт, и драгоценности, завязывали их в носки, майки, носовые платки. Большинство из растащенного потом в течение нескольких месяцев скупил для нового Лондонского музея антиквар по имени Джордж Фабиан Лоуренс — более известный как Каменный Джек.
Кейт достала блокнот и записала имя антиквара на чистой странице, а затем спросила:
— А что, все драгоценности из чипсайдской находки попали к этому скупщику? Могли рабочие продать камни или другие украшения кому-нибудь еще? Или просто оставить у себя?
Кейт пыталась говорить спокойно, но у нее перехватило дыхание, когда она вновь подумала о рисунках Эсси с изображением ювелирных украшений и вспомнила статьи и заметки, которые она прочитала еще в Бостоне, — статью относительно лондонского Сити… относительно судебного преследования.
— А как мы можем это знать? — пожал плечами библиотекарь. — Вполне вероятно, что мы никогда не узнаем о судьбе всех украшений. Некоторые рабочие могли, например, подарить своей возлюбленной кольцо или продать драгоценные камни какому-нибудь хитрому скупщику на том же Чипсайде. Это место было известно как ювелирный рынок, так что дефицита в покупателях не было.