С полотенцем вокруг талии Хэнк вернулся в комнату. Элси выложила его лучшую одежду: рубашку фирмы «Сумара Спортc», габардиновые штаны со стрелками и аргиловые носки. К сожалению, единственной обувью Хэнка была пара кедов.
Когда он завязывал шнурки, раздался четвертый за день стук в дверь.
Открывать пошел Дуайт.
За дверью стояли два представителя военно-морской полиции, безупречные от эполет до начищенных до блеска сапог. Очевидно, они уже очень давно состояли на службе: нашивки каждого свидетельствовали о неоднократном предоставлении избирательного права.
— Господин Галлахер?
— Нет, сэр, никоим образом. Не я, сэр, он. Вот парень, который вам нужен, да, сэр.
Полицейские вошли и закрыли за собой дверь.
— В списках о сборе эти двое числятся? — спросил один другого.
— Не-а.
— И чё нам с ними делать?
— Не знаю, никогда раньше не видел в списке пометки о таких высоких мерах безопасности…
— Наверно, их тоже надо взять. Лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и потом локти кусать.
— Хорошо.
Главный полицейский повернулся к трем друзьям.
— Рядовой Ховард, мисс, боюсь, вам придется последовать с господином Галлахером. Скорее всего это составит для вас лишь временное неудобство.
Хэнк подал голос:
— Могу я по крайней мере спросить, куда я еду?
— Думаю, вы имеете на это полное право. Мы направляемся в столицу.
— В Денвер?
— Именно так. Господин Галлахер, осмелюсь посоветовать вам взять зубную щетку.
Перед домом был припаркован большой черный «паккард» последней модели. С мощным атомным двигателем, двумя конусами радаров на переднем бампере, с аккуратно нанесенной по трафарету правительственной эмблемой на дверцах — внушительная машина.
Один из полицейских открыл заднюю дверь, а другой сел за руль. Хэнк, Элси и Дуайт, двигаясь, словно все у них внутри окостенело, забрались внутрь. Торчащая из нагрудного кармана зубная щетка тыкнула Хэнка по носу.
Дверь захлопнулась, в машину сел второй полицейский, и они тронулись.
В этот час движение было довольно интенсивным. По проспекту Флэтбуш катили «нэши», «кросли», «студебекеры», «меркурии». Все — модели сорок восьмого года, на атомной энергии, с радиолокаторами во избежание случайных столкновений.
По тротуарам бодро шагали граждане: мужчины в фетровых кепках, ребята в дурацких шапочках, маленькие девочки в розовых платьицах с рюшками, женщины в туфлях-лодочках с открытыми носами, на высоких массивных каблуках. Их невинное наслаждение прекрасным июньским вечером резко контрастировало с прохладной атмосферой, окутавшей троих друзей, которые мчались на таинственную встречу с судьбой. Хэнк был настолько потрясен, что даже не интересовался прозрачными блузами из плиофильма[24] на самых дерзких модницах.
Нервно глядя в окно машины, Хэнк заметил на небе скоростной самолет «Пан Америкен»[25] для дальних перелетов.
— Мы едем в Денвер на машине?
Полицейский усмехнулся.
— Что вы, господин Галлахер, для вас только первым классом.
Они подъехали к нью-йоркской военно-морской базе, прошли через контрольный пункт и наконец остановились у дока.
На воде качался огромный деревянный самолет — творение «Хьюз Эркрафт», называемое в шутку «Елейный гусь». Сконструированный вскоре после того, как Хьюз закончил съемки «Беглянки» с Джейн Рассел в 1941-м, он был подарен гением авиации американскому правительству и служил для личной перевозки президента.
— Все были уверены, что он никогда не поднимется в воздух, — пояснил один из полицейских, — однако они недооценили возможности нуклеоники.
Хэнк с друзьями взошли по трапу в главное пассажирское отделение самолета-титана. Полицейские тотчас передали своих подопечных под надзор двух представителей почетной гвардии президента. Почетная гвардия президента была элитным войском из специально отобранных опытных ветеранш женской вспомогательной службы[26], отличившихся в боевом искусстве. Женщины более пяти с половиной футов ростом, они носили форму из ткани «коросил», которую придумал сам президент. Славилась она своей крайней обтяжкой фигуры.
— Садитесь, пожалуйста, и пристегните ремни безопасности, — предложила одна из соблазнительных охранниц.
Хэнк, Элси и Дуайт заняли места в одном ряду — сиденья были покрыты материалом из конского волоса. Практически пустой самолет, рассчитанный на семьсот пятьдесят пассажиров, с длинными проходами, уходящими в обе стороны в бесконечность, навевал жуткую атмосферу. Трио неумело застегнуло пряжки кожаных ремней, затянув их потуже вокруг талии и через грудь.